По ветру

Последнюю фразу она по привычке проговорила вслух – едва разборчиво и обреченно. Ирина, конечно, услышала, но расспрашивать не стала – зря Белка вменяла ей бестактность. Но прерванный разговор даже расстраивал. Поговорить было не с кем, обсудить свои страхи и сомнения, выложить сокровенные преступления, чтобы уже хоть кто-то разочаровался в ней, отругал ее или хотя бы пожалел. Раньше она могла все рассказать Мишке – такие вот отношения сложились у них, что скрывать что-то в голову не приходило. Но сейчас – другое дело. Рассказать будущему мужу, как ходишь болтать с другим мужчиной через стенку, – так себе идея, даже звучит абсурдно и странно. Гатку в это втягивать тоже не стоило: ее випка стала местом не слишком безобидных рандеву, пока она сама готовила свадьбу Белки и Мишки. Отличная история, чтобы потерять подругу. Эля вряд ли увидит что-то плохое в ситуации и точно не поймет кипиша, Тёмыч – скорее всего – тоже. Про маму лучше вообще не вспоминать. Вот и оставалось Белке разбрасывать хлебные крошки случайных вздохов и признаний, надеясь, что кто-то подберет и расспросит.

– Свадебные дела, – мечтательно протянула Ирина. – Вы, наверное, ночами не спите, все в мелочах представляете, да?

Белка открыла рот, чтобы согласиться, но две буквы, один несчастный слог так и не коснулся апрельского воздуха. Она заправила прядь волос за ухо – неуверенно, словно извиняясь, – но этого Ирине хватило с лихвой, чтобы перехватить инициативу и использовать наконец сказочную тропинку, что ей осторожно подсунула Белка.

– Сейчас мы закажем себе вкуснейший завтрак, сядем с видом на эту проснувшуюся от зимы улицу и поговорим, о чем вы захотите, – к черту сегодня все заказы и договоры. Мне нужен счастливый и улыбающийся дизайнер: тогда и наряды выйдут что надо, и я буду спать спокойно, что не оставила вас вариться в котле непонятных эмоций. Заходите, Изочка! – Ирина открыла дверь ресторана «Пена дней», пропуская Белку вперед. – Хватит морозиться.

То, что фраза прозвучала двояко, Белка решила не уточнять. Когда все мысли об одном, отсылки, знаки и говорящие с тобой ситуации видятся везде.

– Так что вас гложет? – Ирина порой выбирала такие слова, которых в лексиконе Белки даже не существовало. Может, все режиссеры так общаются, а может, это личная фишка Свирской, но все эти «гложет», «невзначай» и «отнюдь» шли Ирине так же, как и дорогие изысканные украшения.

– Я… я сомневаюсь…

– В выборе жениха?

– Это так заметно? – Если видела Ирина, значит, и все вокруг знали. Белка едва не задохнулась от волны ужаса.

– Это так привычно, Изочка, для всех невест. Не знаю ни одной, кто бы не сомневался перед свадьбой. Мы же все надеемся, что замуж – раз и навсегда, а это слишком длинный срок, чтобы хоть в ком-то быть уверенной на сто процентов.

– И вы тоже сомневались? Мне казалось, у вас идеальный брак – по крайней мере, такое впечатление складывается из разных интервью и статей. – Белка почувствовала, как щеки заливаются краской. – Не поймите меня неправильно: я всегда собираю максимум информации о клиентах. Одежда – это ведь про характер, образ, позиционирование, а в вашем случае – особенно.

– Мне даже приятно, что вы тратили время на чтение глянца обо мне, – Ирина махнула рукой, но легкая улыбка подтверждала, что ей польстило такое внимание. – У меня и правда замечательный брак. И лучший для меня муж – мало кто бы вынес мой характер, творческие порывы и вечную суету. Но и я смотрела на Илью перед свадьбой и спрашивала себя, все ли я правильно делаю.

– И как вы решились? Как поверили, что этот выбор – правильный и навсегда?

– Ох, Изочка, никто не может обещать навсегда. Те, кто так говорят, обычно исчезают из поля зрения раньше, чем ты успеваешь уточнить временные рамки этого обещания. Навсегда с нами только мы сами – поэтому я поступила эгоистично. Подумала о том, как мне с ним. Кто я, когда он есть в моей жизни?

Белка нахмурилась, пытаясь понять смысл этих вопросов. Ее с детства учили, что в отношениях нужно все время думать о другом человеке и напрочь отключать эгоизм. А тут счастливая и успешная Свирская, которая о своем браке только что оды не слагала, рассказывает о таких вот эгоцентричных вопросах и порывах. Ирина, явно заметив замешательство на лице собеседницы, продолжила: