По вине Аполлона

Краем глаза я заметила Викторию, подглядывающую за нами с площадки третьего этажа. Увидев влюбленный взгляд, который бросил на меня его хозяин, Антонио откашлялся.

– Я, пожалуй, пойду. Извините, что ворвался в неподходящее время. До свидания.

– Нет, не уходите, – воскликнула я и, схватив Натаниэля за руку, прошептала ему на ухо: – Мне надо поговорить с тобой, сейчас.

Озадаченно посмотрев на меня, он повернулся к Антонио.

– Извини, ради Бога.

Мы удалились в бальный зал, и он закрыл дверь.

– Натаниэль, – взволнованно заговорила я, – сейчас некогда объяснять, но ты должен отослать Викторию с Антонио.

– Что? Отослать ее?

– Послушай, – я сделала глубокий вдох. – Ты не поверил мне, когда я пыталась предупредить тебя насчет Пруденс. Но повторяю – я знаю, что произойдет в будущем, и я говорю совершенно серьезно. В пять часов тринадцать минут утра начнется землетрясение, во время которого Виктория получит страшные ожоги. Ты должен мне верить.

Он хотел было возразить, но передумал.

– Ты знала, что пришел Антонио с этими бумагами, – сказал он, задумчиво поглаживая подбородок. – И ты знала про Пруденс с Феннивиком и про то, что он собирался убить меня.

– Правильно, – от волнения я заговорила громче. – Не забудь про аэроплан, откуда, ты думаешь, я узнала, как сделать так, чтобы он летал? И как снять у Виктории боль во время месячных и какая будет погода сегодня вечером?

– Поразительная цепь совпадений.

– А как ты объяснишь тот факт, что я знала об извержении Везувия до того, как прочла об этом в газетах?

После неловкой паузы он сказал:

– Признаю, я не вижу объяснения, хотя какое-то объяснение безусловно должно быть.

– Оно есть. Я же говорю тебе, я видела будущее, и скоро будет землетрясение такой силы, какого еще не было в этом городе.

В глазах у него появилось беспокойство.

– Может, ты действительно наделена даром предвидения. Я допускаю, что такое возможно…

По его глазам я видела, что желание верить борется в нем со здравым смыслом. Ему было нужно доказательство. Я подумала о пузырьке с таблетками, но решила не запутывать все еще более объявлением, что я из будущего.

– Ее комната, – нашла я выход, молясь про себя, чтобы Виктория простила мне это предательство. – Виктория читает любовный роман, чего, по ее мнению, ты не одобришь. Вот почему она не будет спать на рассвете, а будет читать при свече, когда произойдет землетрясение.

– И свеча…

– От свечи у нее загорятся волосы. Ее лицо останется обезображенным шрамами на всю жизнь.

На лице Натаниэля отразился ужас. Он выбежал из бального зала и понесся вверх по лестнице, пробежав мимо озадаченной Виктории, стоявшей на площадке. Я побежала вслед за ним и едва не столкнулась с ним, когда спустя минуту он выбежал из комнаты Виктории с доказательством в руке.

– Виктория, я же говорил тебе, чтобы ты не тратила время на чтение подобного вздора, – он помахал любовным романом у нее перед носом.

Она посмотрела на меня так, будто я была Бенедиктом Арнольдом [11].

– Тейлор, я думала, ты мне друг.

– Так оно и есть, – запротестовала я. – Я делаю это для твоей же пользы. Ты поймешь это утром.

Натаниэль вертел в руке книгу так, словно она была заколдована.

– Откуда я знаю, что ты сама не подложила ее в комнату Виктории?

– Ты не знаешь. Но неужели ты хочешь рискнуть безопасностью своей сестры, предполагая, что я лгу?

Молчание.

– Что тебе терять? – настаивала я, предчувствуя победу. – Если я права, то, отослав ее, ты спасешь ее от… – взглянув на Викторию, я смягчила свои слова. – Ты обезопасишь ее на время землетрясения. Если же я ошибаюсь, Виктория ничего не потеряет, отдохнет пару дней от школы.

– Землетрясение! О чем она говорит? – Виктория потянула брата за рукав.

Он повернулся ко мне и заговорил обманчиво спокойным тоном.

– Похоже, мне придется тебе поверить. Но если, как ты говоришь, действительно произойдет землетрясение, то как ты можешь быть уверена в том, что Виктория будет в безопасности, если я отошлю ее?

Я лихорадочно соображала, пытаясь вспомнить, какие районы не пострадали от землетрясения. И тут меня осенило. Я вспомнила, что судам, находившимся в открытом море, землетрясение никакого вреда не причинило.

– Пусть Антонио возьмет ее в море на одном из твоих судов.

– Антонио? – У Виктории загорелись глаза. – Ты хочешь, чтобы я отправилась в поездку с мистером Джузеппе?

– Пусть он пообещает пробыть с ней за пределами города и порта, по крайней мере, три дня, – продолжала я. «До тех пор, пока не утихнут пожары, разрушившие город», – добавила я про себя. – Если тебя беспокоит, что скажут люди, отправь с ней миссис О'Хару.

Натаниэль молчал. На его лице отражалась борьба эмоций с рассудком. Наконец он кивнул.

– Я никогда не прощу себе, если что-то случится с моей сестрой. Сейчас я поговорю с Антонио и отдам ему необходимые распоряжения.

Я облегченно вздохнула, только сейчас осознав, что все это время сдерживала дыхание.

– Ты не пожалеешь. Верь мне.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

– А я и верю. Бог его знает почему, но я тебе верю.