По волчьему следу

… Когда Леонид ушел, Коновалов долго не мог успокоиться, пытаясь понять истинные причины его неожиданного визита. Но так и не понял.

— Видно совсем у парня крышу снесло, — решил он.

Спустя час он сидел за рабочим столом. Спать уже не хотелось. Визит Леонида прогнал сон напрочь. В руке Коновалова между указательным и средним пальцами дымилась сигарета. Пепельница была до отказа забита окурками. Из стоявшего на столе магнитофона чуть слышно доносился голос Шевчука — «Не стреляй!». Глубокие морщины, обозначившиеся на лбу отставного офицера, выдавали напряженное раздумье.

— Все нормально, — выпустив тонкой струйкой дым, вслух произнес он, — скоро все закончится.

Потянувшись всем телом и сладко зевнув, он взял со стола пачку фотографий и разложил их перед собой. С них на него глядели лица Леонида Плотникова, Владислава Чернышева, Игоря Федосеева, Олега, журналиста Сергея, все в разных ракурсах, отснятые в разных местах. Оставив четыре снимка, Коновалов отложил в сторону остальные.

На двух фотографиях был снят Федосеев, на одной Леонид, на четвертой Чернышев крупным планом. Немного подумав, Коновалов присоединил три снимка к общей стопке.

Последняя фотография, несомненно, являлась самой ценной. На берегу ничем не примечательной речки стоял мужчина с пистолетом в руке. У его ног, несмотря на большое расстояние, с которого был сделан снимок, довольно ясно вырисовывались контуры человеческого тела.

— Так-то, друг сердечный! А вы говорите! — Коновалов удовлетворенно улыбнулся. У него было много фотографий с речки, но эта получилась лучше всех.

— Воистину, за этот шедевр можно получить солидный гонорар, но, — он воткнул сигарету в пепельницу, — не в деньгах счастье, во всяком случае, не только в них.

Порывшись в ящике стола, он отыскал почтовый конверт. Положив в него свое произведение, написал адрес и спрятал в боковой карман пиджака, висевшего на спинке стула. Остальные фотографии он положил в пустую коробку из-под шоколадных конфет и крест-накрест перехватил ее скотчем. Эту посылочку он передаст завтра в надежные руки.

— Жребий брошен, — вынес вердикт Михаил Федорович. — Все пути отрезаны. Шансов нет.

Но лечь спать Коновалову не дали. В дверь вновь позвонили, на этот раз очень настойчиво. Ничего не понимая, Михаил Федорович медленно пошел к двери, на ходу соображая кто бы это мог быть. Но все его догадки оказались неверными. На пороге стоял Игорь Александрович Федосеев. Этого визитера Коновалов не ожидал никак. Лицо Федосеева кривилось так, словно под нос ему подсунули тухлое яйцо.

Церемониться директор «Ориона» не стал. Толкнув Коновалова в квартиру, он вошел следом, захлопнув за собой дверь.

— Ищейка проклятая! — Федосеев сгреб Коновалова руками-лопатами, и сдавил так, что тому показалось, будто его легкие вылезли наружу. — Я тебя отучу совать нос куда не следует!

Михаил Федорович всерьез испугался за свою жизнь.

— Я не понимаю! — просипел он. — Что вы…

Договорить он не успел. Бывший десантник швырнул его в комнату, как детскую игрушку. Коновалов, сбив по пути стул, упал на диван.

— Не понимаешь?!! — Федосеев извлек из кармана небольшой предмет, и продемонстрировал его Коновалову. — А это, что, по-твоему, пуговица? Или ты этого не знаешь?!

Коновалов узнал жучок, который совсем недавно лично установил в телефон Федосеева.

— Я не понимаю! — все еще пытался отвертеться он. — При чем здесь я?!

— Ах, при чем здесь ты? — Федосеев схватил его за грудки и рывком поднял на ноги. — Сейчас объясню! Сейчас узнаешь причем здесь ты, гнида!

Коновалову показалось, что в челюсть ему врезали бейсбольной битой. Но это был лишь кулак Федосеева. Коновалов отлетел к стене и медленно сполз на пол.

Когда Михаил Федорович пришел в себя, Федосеева уже не было. Сколько времени он пролежал без сознания, он не знал.

— Когда же этот день закончится, — Коновалов с трудом поднялся на ноги, тщательно ощупывая себя. — Кажется ничего не сломано, только челюсть ноет. Можно сказать, легко отделался. Все! На сегодня прием окончен, — он доковылял до двери, и закрыл ее на замок и цепочку.

Стараясь не шуметь, Женя вошла в освещенную лишь пламенем свечей комнату и осторожно прикрыла за собой дверь.

— Иришка так сладко спит, — прошептала она, — как маленькая куколка.

— Идем сюда, — Костя взял ее за руку и подвел к креслу, — у меня все готово.

На лице Жени появилась улыбка.

— Ты просто чудо, Костик. Ты всегда угадываешь мои желания. Господи, ужин при свечах, вдвоем, неужели все это наяву. Я и не мечтала, что мы так отпразднуем мой день рождения.

— Я рад, что тебе нравится, — Костя открыл шампанское и разлил искрящийся напиток в фужеры. — За тебя, моя. За женщину, которая сделала мою жизнь счастливой, наполнила ее смыслом. Ты лучшее и самое дорогое, что есть у меня. И я никогда не устану благодарить Бога за то, что он подарил мне тебя.

Фужеры едва заметно соприкоснулись.

— Спасибо, любимый, — Женя пригубила шампанское. — Мне очень хорошо с тобой. Благодаря тебе я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете.

Костя потянулся через столик и коснулся губами ее губ.