По волчьим следам

волки грунт скребли, разливая вой, расползалась ярость по всей земле, кто попался ей – тот порос травой, кто сберёгся – больше не ходит в лес.

не ступай и ты за порог в ночи, не смотри, как льётся огонь из лун, иль ко мне вернёшься уже нечист, обратив остатки себя в золу.

Авторское стихотворение

1.

В серых глазах Славены отражалось пламя нескольких лучин. Она пробовала отвары Миловы, задумчиво хмыкала, осматривала то Маржану, то Томаша, а потом возвращалась к столу. Княжеская ведьма пришла вместе с витязями, но те остались у входа, решив не вмешиваться до поры, до времени. Меж ними путался мальчишка, который ждал своей награды.

– Убедилась? – Милова гордо вскинула голову. Ей явно не нравилось, что в избе хозяйничала другая, да что поделать. Перечить людям князя она не смела.

Славена поднесла к носу пучок полыни, поморщилась, убрала его в сторону и, прищурившись, взглянула на ведунью. Между ними мелькали искры, но обе прекрасно понимали, что враждовать и подвергать жизнь княжича опасности – прямой путь к смерти или куда похуже.

Всякий в городе знал, что Кажимер любил брата, а злые языки плели, будто он заботился о нём из страха перед княгиней. Мол, не хотел отдавать земли после собственной смерти сыну, чьим умом владела жена – лучше уж младшему брату.

– Добротно, – подвела итог Славена. – К утру мальчишка очнётся, и мы увезём его домой.

– Нам пришлось потрудиться, – Баат начал разминать пальцы. – Он, знаешь ли, не горел желанием возвращаться.

Славена ничего не ответила – только отвернулась. Но Чонгар знал: ничто не укрывается от её взгляда. Старая ведунья обязательно скажет обо всём великому князю. Их с Баатом наградят, а потом… Он скривился. Лис не собирался ничего говорить и играл с ним. Может, Баат вообще ничего не знал. Чонгар мог бы расспросить Славену. Конечно, на прямой вопрос старуха не ответит, но.

Он потёр виски и застонал. Угораздило же угодить в клубок тайн! Не зря ведь держался подальше от всяких заговоров и попыток оболгать друг друга. Эта грязь аж в гридницу проникла. Пока простые вояки братались, старшие дрались меж собой за попытку возвыситься и показать себя перед Добролесскими.

Грязь, грязь, грязь!

Чонгар цокнул языком и поднялся. В сенях стояла витязи Кажимера. Они не стали препятствовать – отошли чуть дальше. И хорошо, иначе бы пришлось сцепиться и вылить всю свою злобу хоть на кого-то.

Жестом он подозвал к себе мальчишку и отдал ему белоснежную бусину. Она стоила не дороже хлебного мякиша с зёрнышками или обрезка прочной ткани. Смотря где и как обменять. Мальчонка просиял и, поблагодарив Чонгара, скрылся из виду.

Стражники в сенях забегали под знакомое кряхтение. Славена бурчала на витязей, мол, слишком много шума, стоило быть потише, Томаш же спит. Те перешли на шёпот.

– Рассветный воздух, – она казалась довольной.

Чонгар чуть не поперхнулся. Ночь только вступила в свои права. Слуга Лунносерпой блуждал по небесной синеве и зажигал бледные звёзды, подкармливая их серебристым пламенем. Прохладный ветерок прошёлся по первоцветам и взъерошил их. Впрочем, тонкая весенняя трава и без того походила на иглы.

– И тебе не хворать, – поприветствовал её Чонгар. – Как поживаешь?

– Странно, – отозвалась Славена. Она заскрежетала зубами так, словно катала бусину на языке или жевала горькие семена. – Много ли ты знаешь о себе, Чонгар?

– Что, совесть грызёт? – усмехнулся он. – Всё, Славена, всё знаю.

Слова надо было подбирать осторожно. Ведунья могла раскусить его в любой миг. Ложь давалась тяжело, но злорадство и желание докопаться до правды помогали.

– Мне жаль, мальчик, – Славена покачала головой. – И тебя, и его. Он ведь совсем молодой и наивный, даром что борода рыжая.

Сердце пропустило удар. Чонгар сжал вспотевшие пальцы и прошептал:

– Я бы не назвал Баата наивным.

– А зря, – вздохнула ведунья. – Если честно, не ожидала увидеть вас вместе.

– Держи врага поблизости, – процедил Чонгар. Кажется, так говорили бояре, что травили своих жён? Или наоборот: жёны, травившие мужей? Не потому ли Кажимер так сильно печётся о младшем брате? Ай, неважно.

Важно было сожаление Славены. Чонгар чувствовал, насколько тяжело ей давалось каждое слово. Будь её воля, она бы увела их разговор в другое русло или вернулась в избу, чтобы присматривать за Томашем. Хотя кто ж её отпустил-то?

Чонгар привёл её сюда ради этого разговора, и его надежды оправдались. Старуха не выдержала и назвала имя. Вот ведь… лис! Скорее всего, собирался скрыться или обвинить Чонгара перед Кажимером.

Славно выкрутился, конечно, но теперь улизнуть не получится. Только не от охотника, наступившего на хвост сапогом.

– Я могла бы снять порчу, – голос Славены вырвал его из раздумий. – Твой дух успокоится, когда проклятие уйдёт в землю.

Проклятие, надо же!