По воле богов. Подарок богини. Книга третья

— Вставай под струю… так… хорошо… Будет немного больно, мне надо смыть всю соль и грязь. Спиной повернись, можешь чуть нагнуться? да так, хорошо…

Только теперь Сали рассмотрела рану целиком и ужаснулась.

Она повидала всякое в лазарете Академии, боевики и тёмные маги попадали туда с завидным постоянством, но такие раны она видела впервые. Глубокие, они широкими бордовыми лентами тянулись от поясницы через обе ягодицы.

— Кто тебя так располосовал?

Она тяжело сглотнула, разглядывая разодранную в клочья кожу:

— Это… когти?

— Зубы… Шаркунья. Хотела откусить задницу, но мне самому она ещё понадобится…

У Сали лоб покрылся испариной и дрогнули руки, она вспомнила свой недавний сон. Зубы-кинжалы…Оружие морских чудовищ.

— Что тебя понесло в море? — она осторожно поливала его, смывая грязь, соль и кровь, стараясь не причинять лишней боли.

— Заказ… Надо было кое-кого через портал вытащить.

— Ясно. Справился?

— Почти… Сам виноват… Использовал непроверенную портальную схему и неточно рассчитал обратный путь, свалился в море…

— Хорошо, что живой…

— Да, повезло… Заказанный сообразительный и шустрый попался, у него дар договариваться с хищниками… Да и вытащили нас из воды быстро. А то бы… м-м-м…

— Больно?

— Немного…

— Потерпи, джилли, до ритуального камня заживёт…

— … до чего?

— Это такая целительская присказка… так говорят, чтобы поддержать, посочувствовать, мол всё пройдёт и забудешь об этом… Что, не слыхал раньше?

— Нет…

Когда вода, стекавшая в чашу с тела Мейдана стала прозрачной, Сали сунула в руки метаморфа полотенце.

— Выходи из чаши. Не вытирайся, чуть промокни, спину не трогай, потом иди в кровать и ложись на живот, — говорить выходило спокойно и уверенно, хотя Сали потряхивало и немного дрожали руки.

— Голым? в твою кровать?

— Да.

— Боги, почему я раньше не догадался упасть в море?..

Мейдан вышел, слегка пошатываясь, накинув на плечи полотенце, а Сали собрала в купальную чашу окровавленные остатки одежды и щёлкнула пальцами. Одежда вспыхнула и в считанные мгновения сгорела.

Он лежал лицом в подушку и сопел, вдыхая запах девичьей постели. Рыжая ведьма присела у кровати, вытаскивая из-под неё большой плетёный короб.

— Ого! — оценил её запасы Мейдан и снова уронил голову в подушку. — Ты можешь лазарет у себя в комнате открыть.

— Это из-за Шена, его частенько приходится латать…

— Что за Шен? — Мейдан снова оторвал голову от подушки, пристально глядя на Сали.

— Оборотень с выпускного курса боевиков. Ты его вряд ли знаешь.

— Удивишься, но знаю. Между вами…

Вот он, удачный момент, чтобы напустить тумана, пококетничать, дать повод ревновать, показать свою женскую власть, потешить самолюбие. Но…

— Не то, что ты подумал, — перебила Сали, шустро доставая из корзины склянки и ставя их на тумбочку у кровати, — он мой брат, сын Вика Ошоса. Помнишь Вика?

Сали закончила зашивать раны, когда за окном уже рассвело. Пока она чистила целительские инструменты и убирала снадобья, Мейдан заснул, всё также лежа на животе.

Сали прилегла рядом, стараясь не потревожить его сон, и повернувшись лицом к Мейдану, долго его рассматривала.

Морщинки, скопившиеся в уголках глаз, бледные тонкие губы, короткие густые ресницы, чёткие линии подбородка и скул, прямой нос.

Прядь светлых волос сползла на лоб и она убрала её.

Вздохнула, отвернулась, посмотрела в потолок и закрыла глаза. Может ей тоже удастся заснуть?

— Что значит “джилли”? — неожиданно спросил Мейдан, едва Сали закрыла глаза.

— Что? — она вздрогнула и повернула голову к Мею.

— Ты назвала меня в купальне “джилли”. Что это значит?

— Не бери в голову, я так… всех подряд называю… Чего улыбаешься?

Мейдан крепко обхватил её рукой за талию, придвинул ближе к себе и закрыл глаза.

— У меня сегодня на редкость удачный день.

***

Мейдан ухаживал красиво. Приносил цветы, подарки, звал гулять по городу, был заботлив и предупредителен.

Сали была растеряна и сбита с толку.

Обычно все её отношения начинались страстью, возникали на бешеном притяжении и протекали весьма бурно. Как только приходило насыщение, следом — отрезвление, узнавание, разочарование и расставание.

Бросала она легко и навсегда, вернуть её было невозможно ни уговорами, ни угрозами, ни жалостью. Ничем. Она обрывала все ниточки и связи одним махом и никогда не возвращалась в прежние отношения, считая это пустой тратой времени.

Она так привыкла, её так устраивало.

Когда-то давно у неё были серьёзные отношения, они длились почти два года. Потом он уехал, а когда почти через год вернулся, то стал чужим и сытым множеством других женщин.

А она ждала его и считала дни до встречи, хранила верность. Глупая.

Сали не плакала, не устраивала истерик и выяснения отношений, развернулась и ушла. Только внутри что-то заледенело и больше не отзывалось.

С тех пор она твёрдо уяснила, что никакой любви на расстоянии не существует, выдумки всё это. Не было в этой любви никакого смысла, только боль. Уехал — всё, забудь, он больше не твой. С глаз — долой, из сердца — вон.

И вот опять.