По воле Персеид

Мы оба вздрогнули от неожиданности и обернулись – Смарт пристально глядел на нас. Его глаза, казалось, глубоко запали в череп, он весь осунулся. Трудно было поверить, что с нашей последней встречи прошла всего пара дней. Как верно тогда сказал Шарль, Смарт оказал мне большую честь, позволив взглянуть на его труд. Я сняла с запястья резинку и принялась подвязывать волосы, надеясь этим скрыть от него свое смущение.

– Если честно, еще не успела… Но могу вот прямо сейчас это сделать. Он у меня с собой.

Я могла бы признаться, что просто ждала момента, когда смогу прочесть его единым духом и никто меня не отвлечет, но вместо этого сняла пальто и шарф, села в кресло-качалку и достала из рюкзака рукопись.

Смарт медленно приподнялся в кровати, смеясь.

– В ад еще не провалились, так что не горит. Я сам расскажу вкратце, окей?

Николя снова сел на подоконник. Я каким-то чутьем поняла, что на моих глазах случится что-то очень важное, и поглубже уселась в кресло, крепко обняв пальто, как могла бы обнять подушку, одеяло или Бубу.

– Я, как только узнал, что у меня рак, сразу начал писать этот сценарий. История совсем простая: она о человеке, который решил избавиться от того, что его переполняет, пока голова не лопнула.

Николя покосился на меня, недоуменно сдвинув брови, – он явно не понимал, о чем речь. Я же закусила изнутри щеку, чтобы отогнать нахлынувшие чувства. «Так переполняет, что голова лопнет». Я в точности знала, о чем говорил Смарт.

– И вот в один прекрасный летний день он садится в свой пикап и отправляется на поиски тех, у кого хочет попросить прощения. Начинается фильм с крупного плана: детские стеклянные шарики в песке. Мы слышим, как играют дети, и в кадре появляется рука, которая подбирает самый близкий к нам шарик. Это рука главного героя. Так начинается путешествие Лео Пуарье. Он решает разыскать всех, кого он когда-либо подвел или обидел, и с каждым из них попытаться заново переиграть случившееся – чтобы теперь все сделать правильно.

Я сидела уже на краешке кресла. В голове у меня теснилось бесчисленное количество образов и столько же вопросов. Один я не удержалась и задала:

– А другие персонажи все помнят, что им сделал Лео?

– Нет, не все. Это как раз и есть самое интересное: смотреть, как по-разному могут два человека помнить одно и то же. Роза, например, и так знала, что Лео, играя с ней в шарики, всегда мухлевал. Ну и что ж – они были детьми. И в сорок восемь ей уже странно, что он печется о таких вещах, – однако все же соглашается сыграть с ним в шарики еще раз, чтобы у него очистилась совесть. Но не все оказываются настолько сговорчивыми, и с каждым новым человеком, которого Лео встречает на своем пути, выполнять этот план становится все труднее и труднее.

– Да, просить прощения бывает так же трудно, как и принимать извинения…

Как только я это произнесла, перед глазами у меня возникло лицо Фридриха. Мне все-таки хотелось его простить, хотя я по-прежнему злилась на него за измену. Интересно, если мы прощаем, это помогает избавиться от эмоций? Теперь мне казалось, что процесс не настолько прост. И еще я задумалась: стало ли ему легче от того, что он раскрыл мне все свои секреты?

– И вот наконец он помирился со всеми – но понимает, что его совесть еще не успокоена. Он не хочет отправиться на тот свет, унося с собой…

Не выдержав, я закончила его фразу, прежде чем он успел договорить:

– …один секрет.

Смарт изумленно на меня посмотрел.

– Так ты, значит, все-таки читала?

– Нет…

Будь у меня под рукой клейкая лента, я бы непременно заклеила себе рот.

Он продолжал.

– Лео нужно снять с души тяжкий груз, но в этот раз он не может восстановить обстоятельства того события. И он придумывает игру, в которой ему так или иначе придется исповедаться в том, о чем он ни одной живой душе до сих пор не рассказывал. Поздно вечером он собирает друзей на пляже, вокруг костра, раздает бумагу и карандаши, а затем просит каждого написать на листочке что-то, что его гложет: о чем он жалеет, в чем раскаивается, ну или любой другой секрет. Потом все по очереди вытягивают номера, определяющие порядок ходов. Дальше все полчаса следят за небом. Если за это время падает звезда – игрок должен прочесть свой секрет. Если нет – бумажку бросают в костер, и наступает очередь следующего.

– Как в русской рулетке?

Смарт закашлялся. Мы подождали, пока он снова сможет говорить.

– Как в русской рулетке, да, все решает случай… В данном случае всё решают Персеиды.

Я задумалась: а сама я решилась бы сыграть? Мне было о чем сожалеть, еще больше было поводов для раскаяния, да и секретов хватало. И они заполняли всю голову. Николя громко спросил:

– А чем кончается? Что написал сам Лео?