По воле северных богов (СИ)

Филипп прищурился, прочтя в ее взгляде ответ на свой невысказанный вопрос. Итак, красавица была готова к сопротивлению. Тем лучше! Мэйну уже надоели молоденькие девушки, похожие друг на друга, как пальцы одной руки. А в этой женщине чувствовалась независимость и сила состоявшейся личности. Филиппу отчаянно захотелось сломить, покорить это прекрасное создание. Он лишь мельком взглянул на юную девушку, которой отвел роль своей жены, а затем вновь вернулся к лицу ее компаньонки.

«Хороша! — думал он. — Какой необычный цвет волос. И кожа такая светлая… Голову даю на отсечение, что она блондинка везде. А плоть между ног свежая, нежно розовая… Быть может кликнуть людей да разложить ее прямо здесь, на обеденном столе?» — Филипп сладострастно сжал ноги, испытывая острое возбуждение.

И потому вопрос, который прозвучал в тишине зала, застал его врасплох. Он оторвался от бесстыдного разглядывания прелестной дуэньи и наткнулся на твердый испытующий взгляд леди Реджины Гилфорд.

«Не так проста…» — еще успел подумать он, прежде чем смысл сказанного ею дошел до его сознания.

— Надеюсь, я не покажусь слишком настойчивой, если попрошу проводить меня к брату, о болезни которого вы изволили писать.

Филипп Мейнский попал в затруднительное положение. Он не ожидал, что юная Куини окажется такой напористой и, растерявшись в первое мгновение, теперь не знал, как поступить. Мало того, что она приехала раньше, чем он рассчитывал…

Теперь Мейн судорожно прикидывал, какую тактику выбрать — то ли поводить девушку за нос, а тем временем привести ее драгоценного упрямого братца в божеский вид, то ли — и Филипп улыбнулся — сразу отвести ее в подземелье и показать Гилфорда распятым на колесе. Один поворот пыточной машины, и пигалица сделается послушной, а брат сговорчивым. Для этого можно будет, к примеру, трахнуть эту зеленоглазую леди Реджину на его глазах… А потом настанет черед и леди Тирции (что за странное имя!) доставить удовольствие будущему графу Мейнскому. Он еще пребывал в своих мечтаниях, игнорируя девушек, с замиранием сердца ожидавших ответа на вопрос, когда задняя дверь зала, ведущая во внутренние покои замка, отворилась. Невысокий суетливый человек бочком подобрался к нетерпеливо глянувшему на него хозяину, и что-то зашептал ему в ухо.

Брайан и Тир, напряженно глядевшие в узкое темноглазое лицо Филиппа, с волнением заметили волну бешеной ярости, которую он не сумел сдержать. Они переглянулись, не зная, что им ждать, и инстинктивно чувствуя, что новость, явно потрясшая Мейна, как-то затрагивает их самих. И неудивительно — Филиппу только что сообщили, что Хьюго Гилфорд пропал из своей наглухо запертой камеры… Не сразу хозяину замка удалось справиться с собой. Его побелевшие от гнева губы сжались в узкую линию, тяжелые веки опустились, скрыв маниакальный блеск глаз, и он вновь повернулся к гостьям.

— Вас проводят в ваши покои, миледи. Прошу простить — срочные дела.

Мейн поднялся и вышел, а девушек с плохо скрываемой грубостью отвели в западное крыло дома и оставили в просторной, хотя и мрачноватой комнате. Тир не сразу осознала, почему она производит такое впечатление. Лишь шагнув к окну, девушка поняла, в чем дело — в узкие оконные проемы были вставлены железные решетки…

— Вы видели, госпожа Тир, что-то случилось. Быть может с Хью или с Гаем?

— Если так, он не замедлит сообщить нам, — задумчиво ответила норвежка, в нетерпении меряя шагами комнату. — Одно ясно уже сейчас — что-то пошло не так, как ему хотелось, а значит, может быть выгодно нам… Если только они не замучили Хьюго до смерти, — Тир зазнобило, и она обхватила себя руками за плечи.

— Не волнуйтесь так, госпожа Тир. Гилфордов так просто не уморишь.

Молодая женщина усмехнулась, смерив глазами юношу.

— Да будет так, леди Реджина.

Брай завозился и оправил на себе одежду сестры.

— Чувствую себя полным идиотом.

Тир приложила палец к губам и качнула головой, и юноша, округлив глаза, прихлопнул рот рукой. Норвежка, несомненно, была права — их вполне могли подслушивать.

Вскоре молчаливые слуги принесли сундук с вещами хозяйки и ее дуэньи. Время тянулось мучительно медленно. Тир просто изводилась от этого вынужденного безделья. Спустя два часа беспрерывного хождения по комнате она не выдержала, открыла дверь в коридор — от стены напротив сейчас же отделился здоровенный детина и замер, глумливо улыбаясь щербатым ртом. У молодой женщины возникло почти непреодолимое желание убить его на месте, но чего бы она этим достигла?

— Что изволит госпожа? — лениво поинтересовался страж.

— Леди Реджина ничего не ела с раннего утра.

— Скоро будет обед. Вас пригласят, — детина явно не собирался двигаться с места, и девушка шагнула назад, испытав небольшое удовольствие, когда захлопнула дверь перед самым его носом.

Внезапно Тир ощутила безмерную усталость, даже опустошенность. Она подошла к окну, вцепилась руками в решетку и, прижавшись лбом к одной из перекладин, замерла.

«Они захлебнутся в крови!» — еще раз поклялась она, думая о Хью.