По воле ветра. Два удивительных путешествия к Северному полюсу: героя нашего времени и романтика викторианской эпохи

И снова я почувствовал, что здесь не обошлось без вмешательства силы, которая была значительно могущественнее всех людей, усердно трудившихся, чтобы «Британник Челленджер» добрался до полюса. Во все непростые моменты удача оказывалась на нашей стороне. Мы смогли взлететь с острова, обдуваемого мощными ветрами, которые практически стихли за мгновение перед взлетом, и большинство людей сочло бы одно только это огромной удачей. Затем все средства связи снова заработали, когда их отказ уже грозил полету, и это тоже невероятно. Мне несказанно повезло и когда я надел страховку, прямо перед тем как провалиться в сон, в котором я едва не выпрыгнул из корзины. Исключительной удачей можно считать и поворот налево, который позволил мне по прямой пролететь дальше полярного кольца, окружающего последний градус и служившего моей главной целью, и оказаться в 19 км от полюса. Теперь для полного счастья мне оставалось лишь вернуться обратно – туда, откуда я прилетел.

– Гольф-браво-янки-зулу-икс-рей, прием! – вызвал меня исландский диспетчер. Я ответил. – «Британник Челленджер», соединяю с базой.

Со мной связался Клайв.

– Мы поговорили с Люком. Он сказал лететь на высоте две тысячи сто метров. Это идеальный скоростной путь к Шпицбергену. Будешь дома к восьми утра в субботу.

Получалось, что обратный полет должен был занять менее 36 часов, то есть закончиться более чем вдвое быстрее, чем путешествие к полюсу.

– Как самочувствие, старик?

– Такой усталости я никогда не чувствовал, юноша. Я только что часок поспал, и мне немного лучше, но этого все равно мало.

– Советую настроить автопилот и подремать еще. Делать пока нечего. Как погода?

– Наверху ясно, внизу местами облачно. Вижу лед, и приятного в нем мало. Буду спать. Поговорим через два часа.

Два с половиной часа спустя Брайан разбудил меня звонком по спутниковому телефону.

– Дэвид, что случилось? Ты не вышел на связь.

Голова гудела от усталости, но я тотчас пришел в чувство, когда взглянул на навигационное оборудование. Высотомер показывал 1300 м – я так утомился, что заснул, не включив автопилот. «Британник Челленджер» за это время спустился почти на 900 м. Еще пара часов – и шар ударился бы о лед. И снова везение было на моей стороне и мне удалось спасти миссию, которая оказалась на грани провала.

– Господи, Брайан! Слава богу, что ты позвонил.

Я рассказал ему, что случилось.

Он был непоколебим, и его бесстрастный голос успокаивал.

– Я останусь здесь на всю ночь, Дэвид, и буду присматривать за тобой, так что держи меня в курсе, как ты себя чувствуешь. Спи как можно больше, а когда спать уже не захочется, говори со мной.

Теперь, когда полюс был покорен, адреналин больше не зашкаливал и справляться с усталостью стало гораздо сложнее. Я плохо соображал, а веки, казалось, готовы были упасть на землю, подобно тяжелому занавесу. Я всегда подозревал, что труднее всего в этой экспедиции будет держаться на обратном пути, когда я устану, и мои прогнозы оправдались.

– Люк пошел спать, а нужный ему компьютер Национального управления океанических и атмосферных исследований[24] не работает, поэтому ночью можешь просто лететь вперед. Он говорит, что ты сейчас идешь по удачному пути, но если захочешь сойти с него, то снижайся, чтобы повернуть направо, или поднимайся, чтобы повернуть налево.

Мне нужно было о многом позаботиться, прежде чем отдыхать, поэтому я остался глух к позывам собственного тела, которое требовало сна, и прошелся по логистике с Брайаном. Необходимо было удостовериться, что на вертолете, который прилетит за мной, будет подвеска для переноски оболочки «Британник Челленджера», и выполнить все предпосадочные проверки. Кроме того, мне хотелось убедиться, что все, кто намеревался присутствовать при посадке, – главным образом газетчики и телевизионщики – прибудут на Шпицберген раньше меня. Больше всего я желал свести расходы к минимуму и потому сказал Брайану, что подумываю сесть к востоку от Шпицбергена.

– Судя по моим термографам, лед там должен выглядеть неплохо, – отметил я. – Вертолет заберет меня очень быстро и без лишних расходов, а лететь туда дольше, поэтому репортеры успеют добраться до Шпицбергена.

– Что насчет белых медведей, Дэвид? В той зоне их больше всего.

– С этой проблемой я разберусь, когда она возникнет.

У меня была винтовка, которую я купил в Лонгйире, и хотя мне не хотелось ее применять, я готов был выстрелить, если возникнет нужда.