По волнам жизни. Том 1

Труп девушки, завернутый в ковер, был положен в извозчичий фаэтон, и провожатые, подняв верх экипажа, помчались за город. Однако странный экипаж и странный в нем предмет обратили на себя внимание одного из постовых городовых.

Убийцы бросили труп Андреевской в воду Куры. Но рыбаки нашли труп раньше, чем рассчитывали убийцы. Личность убитой была быстро установлена, и над виновниками сгустились веские улики.

Они защищались тем, что девушка будто бы спустилась купаться в Куру, где на берегу были найдены и ее вещи.

Но следствие установило, что спуститься в этом месте к берегу Куры возможности не было. Затем мать убитой показала, что дочь в это время была в болезненном состоянии, при котором мысль о купании исключается. А кроме того, между местом, где будто бы купалась Андреевская, и местом на Куре, где был найден труп, в то время образовалась такая мель, через которую труп не мог бы никак быть перенесен течением.

Родственники были признаны виновными.

Еще места прохлаждения

«Тифлисский кружок» объединял далеко не все общество. Торговая среда учредила свое «Тифлисское собрание», которое мало кто знал под этим названием, но все знали под именем «Бурдючного клуба». Бурдюк — выпотрошенная шкура быка или свиньи, в котором хранится и перевозится вино.

Этот клуб был богаче средствами, но значительно демократичнее. В нем собиралось по преимуществу тифлисское купечество и лица, имеющие с ним дела. Впрочем, нередко в его летнее помещение, в саду на Михайловской улице, собирались и представители бюрократического мира.

Лото воцарилось и здесь, однако оно не приобрело столь доминирующего над всем характера, как это было с «Кружком».

Чтобы подышать свежим воздухом немедленно, поднимались на нависшее над Тифлисом горное плато, по горе св. Давида, по фюникюлеру, прозванному в Тифлисе фуникулером.

Канат тащит вагончик на гору и спускает одновременно другой с нее, с остановкою посреди горы, около монастыря св. Давида, где похоронен А. С. Грибоедов. Воздух быстро улучшается, и уже через десять минут дышится вполне легко. С пути можно видеть, как стелется внизу громадный город, окутанный дымной мглой, и как, голубея, извивается Кура. А вечерами, с верхней станции, в огнях уличных фонарей вырисовывается весь план города; отдельные здания, сады, клубы, особенно ярко иллюминованные, выделяются светлыми пятнами. По улицам бегают кажущиеся отсюда крохотными освещенные вагоны трамвая с разноцветными отличительными огнями.

Тифлис любит и уличную, и вечернюю жизнь. Ярка и вечерняя иллюминация.

Когда строили фюникюлер, думали, что это будет полезное начинание и что на Давидовском плато разовьется дачная жизнь. Почему-то это не удалось. В мое время здесь сиротливо торчала только одна дача, в полуверсте от станции. Самый же вокзал был обращен в ресторан.

А начиная от него тянулась полоса в несколько десятков духанов, с визгливой шарманкой и граммофонами. Сюда стекалась вечерами чернь, грузинские кинто и подозрительные элементы. Раздавались пьяные крики и нестройные песни, а нередко происходили и драки.

Вместо общеполезного дела получилось гульбище. И гулять по плато, даже в сумеречное время, было не вполне безопасно — могли ограбить.

Но все же сюда ездили. Слишком хорош был воздух, и очень красива была панорама расстилающегося у ног Тифлиса, многострадального в своей истории города.

Верийские сады

Протекающая у окраины города и впадающая в Куру речонка Вера окружена садами.

Здесь расположились десятки знаменитых в Тифлисе Верийских садов, с духанами для простого народа и более изысканными, иногда шикарными ресторанами для буржуазной публики. Особенной популярностью пользовались сады «Фантазия», «Эдем» и несколько других.

Вечерами и ночами в этих садах было действительно хорошо. Речонка давала много испарений и прохлады, дышалось легче. Сады, при умеренном и порою казавшемся поэтическим освещении, а особенно при луне, вызывали иллюзию об ином мире, не напоминавшем о дневном убожестве и пыли.

Сюда публика ездила очень охотно, и сады процветали. Вечерами экипаж за экипажем неслись по шоссе к садам, и из них раздавалась то скромная шарманка, то зурна, то небольшой даже оркестрик музыки.

Общих зал в садовых ресторанах почти не было. Для больших компаний устроены были номера с обширными балконами — кто же летом станет сидеть в комнате, — могущими вместить десятки лиц. Для меньших — в садах были разбросаны маленькие беседки и павильоны, или открытые террасы, или же столики прямо на аллеях.

Стол здесь бывал преимущественно туземный, грузинский, хотя можно было получать и европейские блюда; но их меньше спрашивали.

Компании и здесь засиживались до рассвета. Собирались, впрочем, иногда здесь и днем — для обеда в поэтической обстановке.

В Тифлисе было принято устраивать в этих садах проводы отъезжающим. Бывало, когда кто-либо уезжает, то на пути, возле какого-либо из садов, желающие «проводить» останавливают его экипаж, и все приглашаются в сад — на обед или ужин.