По волнам жизни. Том 1

Во внутреннем помещении чайханы происходят скрываемые от русского полицейского глаза развлечения сартов с бачами. Это — мальчики в нежном еще возрасте. Танцами, кокетством и ласками они доводят страсть бородатых сартов до полного исступления.

Уже город заснул, жизнь на улицах замерла, как будто все спит… Но жизнь кипит в закрытых от постороннего глаза внутренних дворах садовых чайхан. Слышится заунывная восточная музыка и удары бубна. Под них пляшут в чайханах разряженные, точно женщины, мальчики. При особо сладострастных телодвижениях танцоров далеко по окрестностям разносится дружное, восторженное взвизгивание. Кончая пляску, бача обращает свое внимание на ком-либо одном из зрителей. И избранник, осчастливленный лаской мальчика, удаляется с ним в укромное помещение насладиться любовью. А его сопровождают злобные и завистливые взгляды менее счастливых соперников.

Развлечения с бачами были запрещены русской властью. Но они так сильно въелись в нравы народа, что вывести их тогда еще не было возможно. К тому же присутствие бачей чайханчи маскировали тем, будто это — просто мальчишки для услуг в их чайханах.

То, что связано с жизнью женской части семьи, от постороннего мужского, а тем более от гяурского глаза, тщательно скрывалось.

Женщины на улицах видны бывали часто, но вид их был безобразен. Длинные серые халаты, вроде балахонов, а на лице висит, спускаясь до колен, точно хобот слона, темная грубая сетка — фаранджа. Русские дамы, посещавшие знакомых сартянок, рассказывали, что под халатом — по крайней мере летом — женщины носят только лишь длинную рубаху. Зимою же сартянки надевают на себя по несколько халатов. Между прочим, в связи с сильно развитым шелководством, сартянки часто носят под мышкою коконы, чтобы отогревать их своим теплом.

Женщины навещают друг друга, уединяясь в гаремы. При таких условиях святость супружеских прав тщательно оберегается; измены кажутся невозможными.

На деле бывает иначе, увы! Нередко поклонники красавиц сами наряжаются в женский туалет и великолепно проникают к своим дамам в гаремы, под самым носом у ревнивого мужа. Бедняга ничего поделать не может. Прикоснуться к чужой женщине, поднять ее вуаль — тяжкое преступление против обычая. На это не отважится и отчаянный ревнивец.

Не раз бывало, что встречаешь одиноких женщин в малолюдных переулках. Они не закрывают лица, а весело улыбаются незнакомому гяуру. Но, если только вдали заскрипят колеса туземной арбы или послышится топот лошади, на лицо мгновенно натягивается темная сетка.

Окрестности Ташкента были населены главным образом сартами и киргизами. Первые кроме самого Ташкента жили еще в окрестных кишлаках; киргизы же, за редкими исключениями, вели кочевую жизнь.

Сарты — народ смирный, трудолюбивый и очень склонный к торговле. Подобно китайцам, каждый сарт в душе мечтает стать купцом.

Поденные рабочие-сарты, мардакеры, на земляные работы являлись со своими кетменями — большими круглыми лопатами, приделываемыми к рукояти под прямым углом. К маневрированию этим инструментом надо привыкнуть, тогда он себя оправдывает более, чем обыкновенная наша лопата.

Но как рабочая сила сарты неважны. Силы у них мало, и русские рабочие в данном отношении их превосходили. Быть может, это зависело от скудного питания чернорабочих сартов.

Очень любили сарты устраивать бои петухов и перепелов. Последних сарты часто выращивали у себя на груди, под халатом, не расставаясь с ним целый день. Перепела при таких условиях привыкают к своим хозяевам. В чайханах посетители выпускают перепелов на взаимный бой и увлекаются этим спортом. Развлекаются иногда и борьбой своих силачей — палванов.

У туземного населения чрезвычайно развито было почтение к старшим, особенно же к духовенству, к муллам и к святым — ишанам. На этом большевики, в первый период захвата власти, сильно здесь споткнулись, когда попробовали применить те же приемы антирелигиозной борьбы, которые им удались среди других народов России.

Киргизов было много меньше, чем сартов. Народ этот — с хитрецой, себе на уме. Женщины у них всегда ходили с открытыми лицами. Своим женщинам киргизы нередко давали самые поэтические имена.

В общем население было удивительно законопослушное, и управлять им было легко: нельзя и сравнивать с Кавказом. Басмачество, получившее такое развитие во время большевизма, этим последним и было вызвано к жизни. Оно было по преимуществу борьбою с советской властью. В ту же пору разбои были единичными и весьма редкими исключениями.