По волнам жизни. Том 2

— На Сергея Николаевича временами находит, что он говорит совершенно странные вещи.

Впоследствии, по факультетской практике, я в этом не раз убеждался.

Временный комитет

Надо было выждать, пока смягчится неблагоприятное впечатление, но рук складывать не следовало.

Я организовал временный комитет, в который привлек С. Н. Блажко, В. А. Костицына, А. А. Михайлова, А. К. Тимирязева и себя, избранного председателем комитета. В первом же заседании[131] этот комитет одобрил весь проект мой об организационных мероприятиях, причем высшим органом было намечено Астрофизическое совещание, в состав которого были вовлечены: а) астрономы-астрофизики: Балановский И. А. (Пулково), Белопольский А. А. (Пулково), Белявский С. И. (Симеиз), Блажко С. Н. (Москва), Иванов А. А. (Пулково), Казанский И. А. (Москва), Костинский С. К. (Пулково), Костицын В. А. (Москва), Михайлов А. А. (Москва), Неуймин Г. Н. (Симеиз), Орбинский А. Р. (Одесса), Орлов С. В. (Пермь), Розанов А. Н. (Ташкент), Серафимов В. В. (Петроград), Стратонов В. В. (Москва), Тихов Г. А. (Пулково), Фесенков В. Г. (Новочеркасск), Эпик Э. К. (Ташкент); б) физики и геофизики: Блумбах Ф. И. (Петроград), Коростелев Н. А. (Петроград), Лазарев П. П. (Москва), Михельсон В. А. (Москва), Рождественский Д. С. (Петроград), Савинов С. И. (Петроград), Тимирязев А. К. (Москва), Эйхенвальд А. А. (Москва). Это были действительно все лучшие научные силы России, могущие иметь отношение к астрофизике.

Далее в состав комитета мы привлекли директора Пулковской обсерватории А. А. Иванова, который официально разъяснил, что никакой комиссии по выбору места переноса Пулковской обсерватории, о чем говорил Тер-Оганезов, не существует, а этим делом интересуется весь состав обсерватории, почему фактически его невозможно включить в состав нашего комитета; равным образом Иванов от имени Пулковской обсерватории удостоверил, что последнюю вполне устраивает создание специального астрофизического научного института и что Пулковская обсерватория окажет самое полное содействие по подготовке молодых сил и т. п.[132]

Затем в конце августа состоялся в Петрограде Всероссийский астрономический, а в начале сентября в Москве Съезд Российской ассоциации физиков. На обоих съездах был заслушан мой доклад о проекте создания астрофизической обсерватории[133], и оба съезда единогласно приняли, на пленарных заседаниях, сочувственные резолюции этому начинанию.

Далее, разумеется по моей подсказке, Главная физическая обсерватория, посредством своего Научного комитета, обратилась к нам с настоянием о скорейшем осуществлении проекта создания астрофизической обсерватории, ввиду того, что это ускорение вызывается насущными научными потребностями самой Физической обсерватории… Наконец, и Московское общество любителей астрономии единогласно вынесло постановление о желательности возможно скорейшего осуществления нашего начинания.

Разумеется, такая единодушная поддержка создавалась по моей инициативе и принимались мною же подготовленные резолюции; но все это представлялось необходимым для создания соответственного впечатления в правительственных советских кругах.

Но с выступлением приходилось ждать ввиду неблагоприятных политических событий: нажимания из Крыма барона Врангеля и вспыхнувшей Русско-польской войны. Эти события так поглощали внимание власти, что ей было не до научных начинаний.

Снова в Государственном ученом совете

К весне 1921 года политическая обстановка изменилась благоприятно для большевиков: война с Польшей окончилась, а белая армия эвакуировалась из Крыма.

Теперь можно было снова начинать дело об обсерватории — уже в несколько иной обстановке: вместо Научного отдела и затем Академического сектора была создана Главнаука[134], с Покровским во главе. Заведовал же делами Главнауки проф. И. И. Гливенко, один из старых бюрократов, ныне примазавшихся к советской власти; при старой власти он был вице-директором в департаменте Министерства народного просвещения.

Состав лиц, которые могли бы поддержать начинание в ГУСе, увеличился включенным в наш временный комитет А. К. Тимирязевым. Одним из благоприятных фактов было и то, что как раз Тер-Оганезов отсутствовал из Москвы, так как пристроился, по протекции Карахана, в Риге к комиссии, ведшей мирные переговоры с Польшей.

Я составил весьма обстоятельный доклад народному комиссару просвещения по вопросу о своевременности приступить к организации обсерватории. Гливенко, не избалованный советскими канцелярскими деятелями, высказывал свое удивление по поводу обстоятельно и основательно составленного доклада; он не догадывался, что автор последнего также прошел недурную бюрократическую выучку…