По волнам жизни. Том 2

— Да вон, товарищ, как раз дежурный член сидит.

— Здравствуйте! Вы дежурный член?

— Да, я член комиссии агитпункта!

— Я — такой-то! Застрял уже двое суток у вас на Знаменке. Время-то у меня свободное есть. Хотите, я вам прочту лекцию по астрономии?

— Вот было бы хорошо, товарищ профессор! А то нашим все надоело одно и то же. Жалуются, что постоянно одна и та же пища дается. Пойдем к заведующему пунктом.

Заведующий смущен:

— Это было бы, конечно, хорошо… Да только я не знаю. Никогда еще такого не бывало. Как бы что…

— Что же может быть у вас? Ведь контрреволюционного или антисоветского, говоря о звездах, ничего не скажешь!

— Правда! Ну, давайте, устроим. Что мы должны сделать?

Инструкции я дал. Через час на перроне появился большой плакат, возвещающий, что завтра вечером профессор Московского университета Стратонов прочтет лекцию о звездах.

Лекция состоялась в оригинальной обстановке.

Все яркие газокалильные фонари станции были потушены, оставлены были только далекие, на краях вокзальной территории. Подвижные составы также убраны в сторону.

На освободившихся рельсовых путях поставили один к другому спинками наружу два деревянных дивана. Это была моя кафедра.

Ночь была ясная, звездная, настоящая тихая украинская ночь. Вокруг импровизированной кафедры собралось человек 400–500 слушателей.

Я стал рассказывать самые популярные вещи, иллюстрируя указаниями прямо на небе. Говорил о планетах и о Марсе, который как раз ярко сверкал. Это было тем интереснее, что в ту пору газеты печатали утку о том, будто Марс исчез с неба или что от него откололся громадный кусок, который летит на землю (шутники писали, будто вычислено, что он упадет между Петроградом и Москвой и что в это место хлынет море; поэтому-де спекулянты уже и сейчас скупают участки на месте, где будет морской пляж…).

Я рассказывал также о звездах вообще, показывая на главные из них на небе, а также и о падающих звездах, в частности о Персеидах. Это также было кстати, так как наступили вечера, в которые Персеиды были в значительном числе видимы.

Слушали жадно, а когда доносился гул голосов от публики, гулявшей с девицами на перроне, на них дружно кричали:

— Если вы сами не хотите слушать, так не мешайте другим!

После лекции, начавшейся в девять часов вечера, посыпались ко мне вопросы. Их было очень много — несколько десятков, до сотни. Большинство были дельные, показавшие, что слушатели действительно заинтересовались, но несколько было и таких, которые показывали о желании только что-нибудь сказать.

Уже шел двенадцатый час ночи, а вопросы не прекращались. Кто-то говорит:

— Позвольте, профессор, и мне спросить.

— Пожалуйста!

— Я хотел бы знать, не слишком ли вы, товарищ профессор, устали? Не пора ли спрашивающим знать честь и дать вам отдых?

Я засмеялся, но другие поддержали спросившего.

Меня проводили дружными аплодисментами, и — что доставило мне удовольствие — я видел, что образовались на рельсах отдельные кучки слушателей, которые продолжали о чем-то толковать, указывая по временам рукой на небо.

Выезд

В комендатуре, особенно после лекции, уже все со мной очень любезны.

— Для вас, профессор, есть у нас новость! Идет из Николаева в Одессу поезд с дальнобойными орудиями и с минами. Скоро придет в Знаменку. Там уж вас наверное примут.

Гмм… В поезде с минами ездить еще не приходилось. Ну, куда ни шло.

— Отлично! Поеду.

В этот день, идя в лес на обычную прогулку, встречаю на рельсах высокого матроса, с черными усами, лицо изрыто оспою, на плече винтовка.

— Скажите, товарищ, где остановился поезд с минами из Николаева?

Матрос остановился, подозрительно осмотрел мою штатскую фигуру.

— А вам это зачем?

— Хочу на этом поезде поехать.

Он расхохотался.

— Так вас туда и пустят!

— А может быть и пустят…

Погуляв в лесу несколько часов, возвращаюсь вдоль путей и вижу вдали от станции поезд, около которого копошатся матросы. Очевидно, это и есть минный поезд.

— Товарищи, а кто у вас старший?

— А вон — он там сидит.

Около вагона на траве расположилась пикником компания матросов: закуски, консервы, бутылки… Главное место занимает мой знакомец, усатый матрос.

— Простите, кто из вас старший?

— А, это опять вы? Все — с поездом? Я ведь сказал, что не пущу!

— Пожалуйста, посмотрите мой мандат.

Матрос нехотя взял бумажку, стал читать. И вдруг — неожиданный эффект. К удивлению сотрапезников, поднимается, говорит вежливо, даже любезно:

— Пожалуйста, профессор! Сегодня вечером нас подтянут к вокзалу; для пассажиров будет товарный вагон. Приходите к девяти часам. Поместим вас!

Поблагодарил. Вечером, простившись с приютившей меня комендатурой, иду с багажом:

— Пожалуйте, профессор, здесь!

Два матроса заметили меня издали и зовут.

Устроился я не без комфорта. Одеяло на полу постлал, решил поспать. Пассажиров было мало.

Но это было только начало. Затем пассажиры стали прибывать. Еще и еще. Солдаты какие-то с махоркой, мужики с бабами и детьми, врач военный с несколькими сестрами, снова красноармейцы, еще и еще…