По волнам жизни. Том 2

— Собираем их и снова перевариваем! А затем отсылаем в ближайшие советские детские приюты. Там этому рады…

Столовая эта была закрыта осенью 1921 года[72] по вине большевицкой власти. Заявлялось:

— У нас голода больше нет!

Для многих студентов закрытие явилось сильным ударом. От американца, председателя комиссии, я слышал:

— Что делать! Мы знаем, что это неправда. Голод продолжается. Но поймите и нас: при таком заявлении мы обязаны закрыть свои учреждения!

Тот же американец попросил повезти его — показать студенческие общежития.

— В каких условиях живут и учатся ваши студенты?

С ним поехал один из профессоров. Осмотрели ближайшее из общежитий. Американец отказался ехать дальше:

— Довольно! Все равно еще хуже того, что я увидел, и представить себе невозможно.

Увы, это было далеко не худшее…

Неожиданно приносят мне ордер на американскую посылку. В чем дело? Оказывается, членам комиссии, в благодарность за их труд, американцы прислали по посылке. И это счастье длилось несколько месяцев.

Позже к нам, астрономам, пришла помощь непосредственно из Америки. Главные американские обсерватории взяли на себя — каждая по одной русской астрономической обсерватории, по снабжению астрономов такими посылками.

К созданной мной Главной астрофизической обсерватории американцы, однако, отнеслись неблагожелательно, как ко всему, что создавалось за время большевицкого режима, — а наша обсерватория при нем и возникла. Поэтому астрономы из Америки ограничились отправкою только одному мне — по две посылки в месяц.

В благодарность за эту помощь астроном Неуймин, в Симеизе, в Крыму, — назвал две открытые им малые планеты: одну — АРА, другую — Америка[73].

Все, получавшие посылки АРА[74], воспряли и физически, и морально.

Рыночные рестораны

Большевики убивали торговлю с 1918-го по 1920 год. В это время по Москве точно Мамай прошел. Все магазины либо были реквизированы для роли советских органов снабжения, либо просто изничтожены, после предварительного разграбления.

Но с 1921 года, когда началась эпоха Нэпа (новой экономической политики), понемногу торговые заведения стали возникать вновь. Прежде всего появились гастрономические лавки. Затем стали возникать столовые, а за ними — булочные и кондитерские. Время, когда москвичи о сладком могли лишь мечтать, так как все конфектные и кондитерские заведения работали только на коммунистическую партию, прошло. Даже на улицах появились продавцы пирожных, так велик был спрос на них.

В Петрограде многие вновь открывшиеся столовые — кафе использовали эту потребность в сладком таким способом: было объявляемо, что тот, кто съест одно за другим двадцать пять пирожных, получит очень крупную денежную премию. Однако, пока эта норма не будет съедена, за пирожные претендент на премию платит. Очень многие попались на эту удочку, но ни один не доел до премии. Как рассказывалось, больше восемнадцати одолеть не удавалось, и только один дошел до двадцати двух раньше, чем спасовал. Неудивительно, пирожные давались с таким подбором, чтобы претенденты насыщались возможно скорее, и дальше им в рот уж не лезло.

В 1921–1922 годах московские улицы были заполнены продавцами цветов, пирожных, фрукт, чистильщиками сапог и уличными фотографами. Особенно они облюбовали бульвары. Но во всем свирепствовала фальсификация.

Мне говорил проф. Словцов, заведовавший в Петрограде лабораторией по исследованию пищевых продуктов, что, в сущности, съедобного в продаваемом на улицах было очень мало, а в иных случаях и ничего не оказывалось. Например, глина с сахаром заменяла шоколад, вкладывались морские водоросли и т. п.

На московских рынках стало возможно подкормиться непосредственно. Бабы приносили ведра или горшки с пшенной кашей, тщательно завертывая их своими юбками и полушубками, чтобы каша не охладилась, так как подогреть ее было негде.

Подходит покупатель. Баба накладывает на тарелку каши, кладет черную металлическую ложку, — и тарелка и ложка от одного клиента к другому не моются, где уж там! — а сверху плеснет конопляного или другого растительного масла.

Ничего, едят, и даже с большим аппетитом.

Такие уличные столовки все преумножались, и торговки, перестав ограничиваться рынками, переносили свою деятельность на людные улицы и перекрестки. Их можно было видеть даже на Театральной площади и близ цитадели коммунистов — гостиницы «Метрополь».

На больших же рынках уличная ресторанная торговля достигла тем временем развития и усовершенствования. На Сухаревке, пока этот рынок еще не был закрыт, образовались целые ряды ресторанных палаток. Там можно было питаться не только одной пшенной кашей, но производить выбор между несколькими блюдами и даже иметь кофе и пирожные…

А в общественных советских столовых по-прежнему кормили хотя и дешево, но из рук вон плохо. Обычное меню — суп из воблы и пшенная каша.

Отопление