По всему свету

— Вот что, — сказал Теодор. — Если у нас есть спиртное, сейчас самое время подкрепить Макса. Он, наверное, страдает от потрясения после такого удара.

— Да, у нас есть бренди, — сказала мама и, нырнув в машину, извлекла бутылку и чашку.

— Милая девочка, — сказал капитан Крич, приковываясь блуждающим взором к бутылке. — Вот как раз то, что прописал врач.

— Это не про вас, — твердо сказала мама. — Это для Макса.

Мы разместились в машине как могли, устраиваясь на коленях друг у друга и стараясь как можно больше места предоставить Максу; лицо его теперь стало скверного серо-свинцового цвета, и его всего била дрожь. К неудовольствию мамы, она волей-неволей оказалась втиснутой бок о бок с капитаном Кричем.

— Садитесь ко мне на колени, — гостеприимно предложил капитан. — Садитесь ко мне на колени, и мы маленько пообнимаемся для сугреву.

— Еще чего, — строго ответила мама. — Я скорее сяду на колени к Дональду.

По пути к городу через остров капитан потчевал нас известными ему вариантами матросских песен. Между моими родными разгорелся спор.

— Я настаиваю, чтобы ты запретил ему петь эти песни, Ларри, — сказала мама.

— Как я могу запретить? Ты сидишь сзади, ты и запрети.

— Он твой друг, — сказала мама.

— Ах, какая жалость, одна лишь титя осталась, чтобы кормить дитя. Бедный маленький пидер в футболе не лидер, не вырастет сильный, большой.

— Он чуть не погубил всех вас, грязная скотина, — сказала мама.

— Собственно говоря, вина за все почти целиком лежит на Ларри, — заметил Лесли.

— Как бы не так, — негодующе ответил Ларри. — Вы не были там, а потому не можете знать. Попробуй разбери что-нибудь, когда тебе кричат привестись ближе к ветру или что-то в этом роде, а шквал завывает вовсю.

— В Чичестере живет одна девица, — с наслаждением вставил капитан Крич, — у нее и святой расшевелится.

— Кого я жалею, так это Макса, — сказала Марго, сочувственно глядя на него.

— Не вижу особой причины для таких симпатий, — сказал Ларри, чей глаз к этому времени окончательно заплыл и представлял собой густо-черную лоснящуюся кляксу. — Это он, дурак, виноват во всем. Яхта полностью подчинялась мне, пока он не поднял тот парус.

— Ну, я не считаю тебя моряком, — сказала Марго. — Если б ты был настоящим моряком, ты бы не велел ему поднимать парус.

— В том-то и дело, — огрызнулся Ларри, — что я не велел ему подымать парус. Он поднял его самовольно.

— Хорошее судно «Венера»… — начал было капитан, чей репертуар казался неисчерпаемым.

— Не спорьте об этом, милые, — сказала мама. — У меня ужасно болит голова. Чем скорее мы попадем в город, тем лучше.

В конце концов мы добрались до города, ссадили Дональда с Максом у их гостиницы, а все еще распевающего капитана Крича — у его и поехали домой, продрогшие и злые.

Наутро, чувствуя себя несколько разбитыми, мы сидели на веранде и доканчивали завтрак. Глаз Ларри теперь принял оттенки заката, которые могла бы передать только кисть Тёрнера. Тут к вилле с громкими гудками подъехал Спиро. Собаки бежали перед автомобилем, рыча и норовя укусить колеса.

— Я решительно против, чтобы Спиро подъезжал к дому с таким шумом, — сказал Ларри.

Спиро тяжело протопал на веранду и, как обычно, перездоровался со всеми.

— Доброе утро, миссис Даррелл. Доброе утро, мисс Марго. Доброе утро, мастер Ларри. Доброе утро, мастер Лесли. Доброе утро, мастер Джерри. Как ваш глаз, мастер Ларри? — спросил он, сочувственно хмурясь.

— Сейчас я чувствую себя так, словно мне до конца дней придется ходить с палкой слепого, — ответил Ларри.

— Я привез вам письмо, — сказал Спиро маме.

Она надела очки и вскрыла конверт. Мы выжидающе смотрели на нее. Ее лицо залилось краской.

— Какая наглость! Какое нахальство! Омерзительная скотина! Право, я никогда не слышала ничего подобного.

— В чем дело? — спросил Ларри.

— Это все отвратительная тварь, Крич, — сказала мама, махая письмом в сторону Ларри. — Это ты виноват, ты ввел его в наш дом.

— В чем же я провинился теперь? — в замешательстве спросил Ларри.

— Эта грязная скотина сделала мне предложение, — сказала мама.

Ошеломленные, мы все на минуту умолкли, вникая в столь замечательное сообщение.

— Предложение? — осторожно спросил Ларри. — Как я полагаю, неприличное предложение?

— Нет, нет, — сказала мама. — Он пишет, что хочет жениться на мне. Какая я прекрасная маленькая женщина и куча сентиментального вздора в этом роде.

Мы все, наконец-то в полном единодушии, откинулись на спинки стульев и расхохотались до слез.

— Тут не над чем смеяться, — сказала мама, с сердитым видом расхаживая по веранде. — Вы должны что-то предпринять.

— О, — сказал Ларри, вытирая глаза. — О, такое случается нечасто. Я полагаю, он вообразил себе, раз он снял вчера в твоем присутствии брюки, чтобы отжать их, он обязан сделать из тебя честную женщину.

— Перестаньте смеяться, — сердито сказала мама. — Это не смешно.