По высочайшему велению

– Значит, теперь нам известно второе имя… Что ж, тем не менее это ничего не меняет. Я в любом случае хотел рекомендовать вам в сопровождение – само собой, тайное – моего человека. Вы когда в Киев?

– Через неделю.

– Хорошо. Его зовут Александр Павлович Свиридов. Мой помощник – абсолютно надежный человек. Он ожидает в приемной. Вы ведь сумеете устроить его к себе в поезд?

* * *

Зеленый вагон-салон венгерской постройки – прошлогодний спецзаказ заводу Raba от правительства Российской империи, – покачиваясь на мягких рессорах, сонно вглядывался в ночные малороссийские просторы орлиными гербовыми головами, подбираясь через залитые лунным светом степи к столице Древней Руси. Верхний свет в салоне не горел, и просторное помещение тонуло в полумраке, слегка разгоняемом настольной лампой. Занавески тяжелого золотистого атласа были плотно сдвинуты, уютно раскидывая по лакированному столу теплые блики от зажженного ночника. На черном кожаном диване сидя дремал Столыпин.

В коридоре послышались шаги, замерли у двери – и раздался деликатный стук. Спящий мгновенно открыл глаза, потер левой рукой припухшие от недосыпа веки, несколько мгновений потратил на изучение комнаты. Узнав место, перевел взгляд на дверь:

– Кто там?

– Штабс-капитан Есаулов. Ваше превосходительство, к вам господин Свиридов.

Столыпин поднялся с дивана, отпер дверь. В коридоре стояли двое мужчин: один в жандармском мундире, второй в статском костюме. Петр Аркадьевич посторонился, освобождая гостю проход.

– Ступайте, господин капитан. Мы посекретничаем с Александром Павловичем.

Свиридов удивленно приподнял брови – даже несмотря на факты, свидетельствующие о феноменальной памяти премьера, то, что он запомнил его по имени-отчеству, казалось чем-то нерядовым. Мужчины прошли к столу, устроились в креслах.

– Вы уж простите мне, что не даю вам спать, – начал Столыпин. – Но мы договаривались с вашим патроном, что вы путешествуете в некотором роде инкогнито, так что увы – время для бесед придется выбирать преимущественно ночное.

Свиридов кивнул:

– Я все равно плохо сплю в поездах. В Киеве же постараюсь сделать так, чтобы мое присутствие оказалось максимально необременительным для вашего превосходительства. Но сегодняшней беседы избежать было никак нельзя. Мы прибываем вечером, и до этого я должен, вы уж извините мою прямоту, провести инструктаж касаемо мер предосторожности.

– Не стесняйтесь в выражениях, Александр Павлович. Я, конечно, фаталист, но помогать судьбе-злодейке не намерен. Учтите лишь, что уклониться от посещения давно уже согласованных мероприятий не смогу.

– Этого и не потребуется. Вам нужно будет выполнить всего лишь одно условие.

Свиридов встал с кресла, снял пиджак, жилет, стащил через голову галстук, отстегнул воротничок, начал расстегивать сорочку. Столыпин наблюдал за его действиями с удивленной улыбкой, но не прерывал, ожидая развязки. Под сорочкой, поверх нижней фуфайки, на Александре Павловиче был надет странного вида жилет, напоминающий средневековый доспех и состоящий из нескольких металлических пластин, перекрывающих друг друга краями.

– Панцирь Чемерзина[23]? – понимающе спросил премьер-министр.

– Лучше. Это новая разработка полковника Галле[24], весит всего девятнадцать фунтов, выдерживает попадание из нагана, браунинга и даже маузера. Внутри дополнительная амортизирующая подушка. И как вы сами заметили, панцирь приспособлен для скрытного ношения.

– Почему такой экзотический способ доставки? – улыбнулся Столыпин.

– По той же причине, что и мое нелегальное положение: мы не знаем, кто вовлечен в этот гнусный план. Вы должны пообещать мне, что всегда – слышите, всегда – будете в нем вне дома.

Мгновение поколебавшись, Столыпин кивнул лобастой головой.

Глава 9

КИЕВ. Закончено сооружение памятника Александру II. Сооружаются триумфальные арки. На улицах развеваются флаги, фасады богато декорированы. Правительственные и частные учреждения заготовили массу ценных венков. Прибывают войска для участия в маневрах. Идут смотры потешных. Обязательным постановлением урегулированы продукты первой необходимости.

Газета «Московские ведомости», август 1911 года

* * *

– Нынче весь день из дому не выходил, господин полковник, хучь и праздник великий. Ну да они ж из выкрестов, те еще православные. – Докладывающий, мужиковатого вида тип в шевиотовом пиджаке поверх вышиванки, в штанах, заправленных в сапоги бутылками, скосил глаза на бесстыжую наяду на стене и быстро перекрестил вислоусый рот.

– Кто из выкрестов? – не понял Спиридович.

Встреча с сотрудником, приставленным приглядывать за Богровым, проходила в номере гостиницы «Европейская», который занимал сам Александр Иванович.