По замкнутому кругу

Дана наклонила голову к плечу, обнаженному низким вырезом платья, и так на него посмотрела… Все поняла, но не желала верить, похоже, еще надеялась на что-то.

В этот момент кто-то ради прикола, видимо, врубил стробоскоп и отключил свет, замерцали световые пятна, заплясали на ее лице, плечах, длинной юбке этого чертового платья! У него в глазах белые вспышки от перенапряжения… Но так даже лучше, наверное, легче, чем при свете. Да и другим меньше видно.

— Это конец, Дана. Ты ведь и сама понимаешь, — собрав волю в кулак, выдохнул Данил, как выплюнув это из себя.

Уже забыл, что руку ее держит, сам не замечал, с какой жадностью тонкие пальцы сжимает, будто вопреки своим словам не желал бы никогда отпускать!

— Конец чего?.. — еще тише уточнила, вдруг прикрыв глаза веками.

И он, несмотря на темноту и эти треклятые всполохи, увидел блеснувшие под ресницами слезы.

— Мы слишком разные, красавица. Слишком… — он сам на мгновение зажмурился, в глазах непривычно жгло. — Между нами пропасть и я, как ни стараюсь, не в состоянии ее перепрыгнуть. Высоко замахнулся, мне все это говорили с самого начала, — Данил хмыкнул, отведя глаза.

Не имел сил выдерживать этот ее взгляд, наполняющийся слезами и болью. Похоже, Дана понимала и ожидала от него чего-то подобного. Только все же надеялась, что удастся избежать. Не верила…

Или это он сам ей свои эмоции приписывал?..

— Нет никакой пропасти, Данил! — те же слезы вибрировали в ее голосе, когда пальцы Даны настолько же сильно в его ладонь вцепились. — Ну что ты глупости говоришь!

— Есть, красавица. И она громадна. Как расстояние отсюда до Австрии, куда ты улетала, — как-то грустно покачал он головой. Наконец-то смирение внутреннее пришло, понимание. Нежелание ее дальше мучить, как сейчас точно обижал. — А я слишком сильно тебя люблю. И не хочу, чтобы через полгода мы тихо ненавидеть друг друга стали потому, что мне не допрыгнуть до тебя, твоих институтов и мечтаний, а тебе точно не стоит скатываться до моей безнадеги и рабочей общаги, как максимум, или до бессмысленного ожидания из армии… Не стоит, Дана. Ты заслуживаешь в разы большего, чем я. Это точно. И я не хочу ничего брать у тебя, не имея, что взамен подарить, — он наклонился, как всем телом к ней качнувшись, но сдержался в последнюю минуту, лишь губами по щеке мазнул. — Пусть у тебя только самое лучшее все по жизни будет! Заслуживаешь, как никто! — выдавил из себя, понимая, что не о себе сейчас говорит.