По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3

Основная схватка разворачивается за мост через реку недалеко от деревеньки Бурлюк (сейчас это село Вилино[477]). Англичане наступают под ураганным артиллерийским огнём (очевидцы вспоминали, что уже после окончания битвы пройденный ими до русских позиций путь напоминал широкую дорогу, заваленную пятнами красных мундиров их убитых и раненых солдат). Подойдя к Бурлюку, англичане неожиданно для себя видят, что он вспыхивает как спичка: этот сюрприз устраивают им наши сапёры. Дым мешает целиться, град русских ядер не прекращается, британцы сбиваются в кучу, их атака теряет стройность. В конце концов они всё же врываются в горящую деревню, но обнаруживают, что за ней никого нет: русские отошли к склонам высот, на которых стоят их батареи. А англичане тут же вновь попадают под яростный огонь, отчаянно отстреливаются, однако вскоре их ряды окончательно расстраиваются, и атака останавливается. Часовая схватка завершается, и неизвестно, чем бы вообще закончилась вся эта затея, если бы не глупейшая расхлябанность русских тыловых служб.

Через некоторое время британцы опять бросаются к мосту, их встречает дружный ружейный залп, а потом… тишина. У наших стрелков кончаются патроны, а патронные ящики тыловики доставили куда-то в другое место!

Неприятель мгновенно вламывается на мост, да так стремительно, что наши сапёры даже не успевают его поджечь. Это переламывает ситуацию. Англичане врываются на наши батареи на так называемом Большом редуте, захватывают на них после яростной рукопашной схватки два орудия и поднимают там свой флаг. Увидев это, два батальона Владимирского полка бросаются в штыковую атаку, несут от вражеского ружейного огня страшные потери, но батарею вместе с орудиями отбивают. Англичане бегут назад примерно полкилометра[478], после чего залегают в кустах. Но владимирцам – увы! – неведомо, что сзади них, наверху, французы уже разорвали наш центр и основные силы русских отступают.

Наши бойцы тут же попадают под жестокий обстрел, причём ведут его теперь уже не только английские, но – с тыла – и французские орудия[479]. Большая часть офицеров оказывается убитой или раненой, под их командиром, 64-летним генералом Петром Дмитриевичем Горчаковым[480] (старшим братом Михаила Горчакова, командующего русской Дунайской армией в этой войне) погибает лошадь, его шинель пробивают шесть пуль[481].

Горчаков и находящийся рядом с ним генерал Онуфрий Александрович Квицинский решают ударить по врагу вновь. Атака эта была ужасающей для обеих сторон. Русские солдаты выходят из-за укреплений и под мерную барабанную дробь молча, взяв ружья с примкнутыми штыками наперевес, устремляются без единого выстрела на англичан. Расстояние между противниками очень короткое, поэтому британцы едва успевают сделать один ружейный залп. Они отступают, поначалу организованно, то тут, то там завязываются рукопашные схватки, но в конце концов их охватывает форменная паника, и они откатываются обратно к Альме. Бегство оказывается таким бурным, что английские пехотинцы врезаются в плотно стоящие на их пути ряды своих же гвардейцев и ломают нескольким из них рёбра[482]!

Но гвардия на то и элитная часть армии, чтобы в критический момент не терять хладнокровия. По наступающим владимирцам чуть ли не в упор производится дружный залп, нанёсший им страшный урон. Наши солдаты были на пределе своих физических возможностей, им срочно требовалось подкрепление. «/…/ мимо меня несли раненого нашего начальника /…/ генерал-лейтенанта Квицинского, – вспоминает один из офицеров – участников той атаки. – Подозвав меня к себе, генерал приказал мне передать, чтобы войска, стоявшие на второй линии, немедленно наступали и поддержали молодцов владимирцев; но не успел ещё генерал окончить этих слов, как новая пуля поразила его в ту же раненую ногу»[483]. Адъютант генерала несётся к стоящему недалеко Углицкому полку – совсем свежему! – передаёт просьбу своего начальника и спешит назад к своим в надежде на скорую помощь. Но командир Углицкого полка генерал-майор Евстафий Шонерт[484] приказ командира дивизии Квицинского, то есть своего непосредственного командира, не выполняет и, наоборот, начинает отступление! Это просто уму непостижимо!!!

Владимирцы оказываются практически в окружении, и тут начинается штыковая атака уже английской гвардии. Расстреляв первые шеренги наших солдат, британцы врываются на батарею, на которой происходит страшная, кровавая и беспощадная рукопашная схватка. В пороховом дыму противники иногда замечают друг друга буквально в нескольких шагах и убивают, убивают, убивают – штыками, прикладами ружей, камнями, подвернувшимися под руку палками. Вскоре преданные всеми, брошенные и совершенно обессилевшие владимирцы начинают отступать. Именно отступать – не бежать. Недалеко от них так же отчаянно и безнадёжно бьются два батальона Казанского полка. Дело решает английская артиллерия, приступившая к планомерному и прицельному расстрелу уже совершенно беззащитных людей. Отступление становится беспорядочным.