По заросшим тропинкам нашей истории. Часть 3

Меншиков приезжает в город 30 сентября и приводит с собой долгожданное подкрепление – чуть более 8.000 человек, а также несколько лёгких орудий[618]. Не ахти что, но ведь севастопольский гарнизон поначалу составлял всего 10.000 человек[619], то есть был совершенно ничтожным! Теперь же он постепенно возрастает до 35.000 бойцов[620]. Однако союзная армия, также получившая подкрепление, насчитывала около 58.000 штыков[621]. Как говорится, почувствуйте разницу.

Вообще с 24 сентября, когда главнокомандующий увёл армию из города, ситуация в нём установилась крайне напряжённая. Корнилов в этой связи писал: «Князь должен дать отчёт России в отдаче города. Если бы он не ушёл бог весть куда, то мы бы отстояли. Если бы я знал, что он способен на такой изменнический поступок, то, конечно, никогда бы не согласился затопить корабли, а лучше бы вышел дать сражение двойному числом врагу»[622]. И ещё: «Что будет – то будет, положили стоять; слава будет, если устоим; если же нет, то князя Меншикова можно назвать изменником и подлецом /…/. Войско кипит отвагой, но всё это может только увеличить резню, но не воспрепятствовать входу неприятеля»[623]. Раздражение моряков на Меншикова было таким, что в течение этой недели его приказы практически не принимались во внимание, а солдаты вообще называли «князем Изменщиковым»[624]. Например, если вы помните, князь не оставил в городе единого командующего. Так вот Нахимов, будучи старше Корнилова и по возрасту, и по выслуге лет, сам восстанавливает единоначалие, заявив, что отныне будет подчиняться приказам Владимира Алексеевича[625]. (Вообще-то самым старшим по возрасту и выслуге был в Севастополе генерал-лейтенант Фёдор Моллер[626], но он совершенно самоустранился от командования, в связи с чем Нахимов как-то во всеуслышание сказал, что охотно променял бы его на мичмана.[627])

А союзники пока облюбовали себе две бухты южнее города: Балаклавскую – англичане, Камышовую – французы. У их берегов каждый устроил себе лагерь и базу снабжения, в них же немедленно начали выгружать всё необходимое для осады и в первую очередь тяжёлую артиллерию.

Наконец, после лихорадочных фортификационных работ, новый командующий французской армией дивизионный генерал Франсуа Канробер[628] (Сент-Арно умирает 29 сентября на борту французского корабля, увозившего его в Турцию[629], – к его раку желудка прибавилась ещё и холера[630]) и лорд Раглан принимают решение о массированном обстреле Севастополя и последующем взятии города атакой пехотных соединений.

Впервые речь об этом заходит 13 октября, когда лорд Раглан приказывает своему флоту поддержать армию с моря в момент «/…/ предпринятия решительных действий»[631]. На следующий день союзное командование проводит дополнительную разведку и принимает окончательное решение: бомбардировку начать утром 17 октября, одновременно с суши и с моря, по окончании которой завершить операцию штурмом.

Пришло время познакомить вас с новым главнокомандующим французской армией.