По зеленым холмам Малайзии

Появление будущего монарха приветствовал протяжной, несколько унылой для современного уха мелодией оркестр нобат. Его музыка и состав инструментов не изменились с тех пор, как он был создан для музыкального оформления церемоний султанов Малакки XV в. Три барабана разной величины, две флейты и гонг исполняют около 15 канонизированных мелодий, в которых основную партию ведет флейта серунай. Нобат играет только на таких церемониях, как восхождение султана на престол, его свадьба и похороны. Оркестранты — привилегированная каста. Свое искусство они передают только своим детям. Музыканты, исполнявшие дошедшие без изменений из глубины веков гимны в честь шестого Верховного правителя Малайзии, были прямыми потомками оркестрантов малаккского двора XV в.

На троне без пяти минут Верховный правитель согласно ритуалу сидел неподвижно, с ничего не выражающим лицом и устремленным в пустоту взглядом. Ему править на земле не только как монарху-человеку, но и как наместнику бога на земле, полусвятому. Поэтому и не пристало суетиться, встречаться глазами с простыми смертными. Названия почти всех регалий монархической власти, элементов церемонии включают наряду с малайскими множество санскритских слов. Это указывает на то, что дворцовые обряды в Малакке XV в., распространившиеся впоследствии по другим султанатам Малайзии, складывались под сильным влиянием индуизма.

Оркестр заиграл новую мелодию, и в зал внесли регалии Верховного правителя — серебряную булаву чоган алам (вселенский жезл), символизирующую светскую власть, и булаву чоган у гама (жезл веры), знак духовной власти, также отлитую из серебра.

На малиновой бархатной подушке несли самую главную регалию — крис ди-раджа панджанг (длинный крис раджи), традиционный малайский кинжал. Его лезвие отлито из лезвий султанских крисов 11 малайзийских штатов-султанатов. На его золотых ножнах выгравирован герб Малайзии, а рукоятка отлита тоже из золота в виде лошадиного копыта. Крис — символ власти и силы. Его имеет право обнажать только Верховный правитель.

Это он и сделал, завершая церемонию. Заключительному акту предшествовало чтение выдержек из Корана и текста провозглашения. Написанный древнеяванским шрифтом джави, текст гласил: «В соответствии с конституцией Малайзии их Королевские Высочества правители штатов Малайзии избрали его Королевское Высочество Туанку Яхья Петра ибни аль-Мархум Султан Ибрагима Верховным правителем. Настоящим объявляется всему народу и другим живущим в Малайзии, что Туанку Яхья Петра ибни аль-Мархум Султан Ибрагим с этого дня провозглашен Верховным главой Малайзии с титулом Его Величество Верховный Правитель».

Новый монарх принес присягу, обнажил крис и поцеловал лезвие. Все присутствующие в зале малайзийцы поклялись в верности монарху. Трижды они произнесли «Даулат Туанку!». Размещенная во дворе соседской школы артиллерийская батарея салютовала 21 залпом. В Малайзии на пять лет воцарился новый Верховный правитель. Вечером в честь этого события для народа в парках были устроены бесплатные зрелища, фейерверк.

Городские «деревни»

Куала-Лумпур известен как один из самых зеленых городов Юго-Восточной Азии. В столице лишен зелени только закованный в камень и асфальт деловой центр. На расходящихся от него улицах административные и торговые здания, жилые корпуса, отели разделяют широкие полосы насаждений. А еще дальше от центра невысокие дома прямо-таки утопают в зеленом море. Помнится случай, как в одном из таких кварталов 14-летний мальчик вечером отошел слишком далеко от дома и с наступлением темноты заблудился. Его удалось отыскать только под утро.

Городские власти стремятся сочетать развернувшееся в последнее время строительство с мероприятиями по сохранению природы. Но зеленые острова нужны городу не только для красоты или свежего воздуха. Чтобы понять еще одну причину, достаточно немного углубиться в гущу деревьев. Под их густой сенью прячутся поселки из деревянных лачуг без канализации, водопровода и большей частью без электричества. Около сотни таких «деревень» (кампонгов) насчитывает до 200 хижин, более мелких — гораздо больше. Занимают они в общем 15 % территории города, а вмещают почти треть его полумиллионного населения. Эти трущобы — горе и позор Куала-Лумпура, недуг, трудно поддающийся лечению.

Появляться они начали с первыми сельскими мигрантами в послевоенные годы. Безземельные, безработные крестьяне шли в город, которому не хватало рабочих рук. Оседали они на государственной земле, в стороне от оживленных улиц, подальше от административных глаз.

С годами поток мигрантов рос. В 1972 г., например, из сельской местности в столицу переехало около 25 тыс. человек. Росли и трущобы. Их «строительство» было даже превращено ловкачами в бизнес. Вновь прибывшей деревенской семье они быстро помогали расстаться с последними грошами, сколотив для них за ночь из случайных материалов лачугу где-нибудь на темной окраине.