По зеленым холмам Малайзии

В триадах стала возрождаться обрядовая сторона. Один из новичков, участник церемонии посвящения в члены общества, нарушив все клятвы, рассказал мне, как в темной и тесной комнате он с десятком сверстников произносил клятвы. Их читали по бумажкам, и каждая клятва заканчивалась одними и теми же словами: «Если я нарушу эту клятву, то пусть в меня вопьются мириады мечей». После этого молодые люди, надрезав ножом средний палец левой руки, выдавили несколько капель крови в чашу с вином и, пустив ее по кругу, осушили. Так состоялось их принятие в мафию. Разумеется, клялись они не в готовности бороться с династией Маньчжу до конца жизни, а в беспрекословном повиновении главарю шайки и молчании.

В середине 60-х годов многие специалисты уголовного розыска с удовлетворением поговаривали о том, что триады изживают себя, вянет их влияние, убывают силы. Удовлетворение оказалось преждевременным. Они ожили. И как! Пополнились готовыми в каждую минуту на любое преступление головорезами. Теперь власти вынуждены создавать специальные отделы по борьбе с тайными обществами и постоянно разоблачать их «тайну».

Тайпусам

С Муту, нашим садовником, творилось что-то неладное. Он осунулся, стал молчаливым, даже посерел. Подолгу теперь сидел он на корточках в тени дерева с отрешенным видом. Я спросил: что случилось? Тамил ответил, что ничего особенного, просто он готовится к великому дню тайпусам. Оказалось, что уже около месяца он ест только раз в сутки и только молоко, овощи и фрукты. Очищающий душу и тело пост должен завершиться в день тайпусам в пещерах Бату-Кейвс в 18 км от Куала-Лумпура.

Согласно легенде, давным-давно, одолеваемые злыми демонами, благородные божества обратились к всемогущему Шиве за помощью. Тронутый мольбой, открыл бог свой единственный глаз и из посыпавшихся из него искр создал Субраманиама. На десятый месяц тай, когда полная луна проходила через звезду пусам, самую яркую в созвездии Рака, Субраманиам одолел темные силы и явился перед божествами в сверкающей колеснице.

С тех пор ежегодно в конце января — начале февраля поклонники победителя, ставшего олицетворением красоты и силы, разума и доблести, отмечают эту победу как символ неизменного торжества добра над злом. Тайпусам возник в Южной Индии, откуда его в Малайзию завезли тамилы. Сейчас в Индии он не празднуется так широко, как в Малайзии. Малайзийские индийцы, стремясь сохранить свои национальные обычаи вдали от родины, избрали тайпусам главным своим религиозным торжеством и превратили его в двухдневную, пышную и жуткую церемонию.

Тамилы в Малайзии верят в неограниченные способности Субраманиама исполнять любые просьбы, если они обращены в горячей молитве и подкреплены обетом доказать свою преданность богу жертвой в день тайпусам. Так, женщина, мечтающая о ребенке, просит Субраманиама ниспослать ей беременность, больной молит вернуть здоровье, безработный — вознаградить работой, богатый — увеличить доходы. Муту с полгода назад обратился с просьбой к Субраманиаму: исцелить своего больного полиомиелитом младшего сына.

_{Лестница, ведущая в пещеру Бату-Кейвс}

В тайпусам задолго до рассвета он уже был в многотысячной толпе верующих на берегу маленькой речки, огибающей скалу с пещерами. Как только первые лучи солнца позолотили верхушку скалы, Муту вошел в остывший за ночь ручей. Месячный пост надо завершить омовением грешного тела.

На берегу, в толпе, яркими шафрановыми мокрыми накидками выделялись те, кто уже искупался в реке. Группами из трех-пяти человек они стояли, дрожа от холода, у небольших костров. Многие из них шептали молитвы, закрыв глаза и поднеся сложенные ладонями руки ко лбу.

Около каждой группы играл оркестр из трех барабанов. Он повторял один и тот же ритм. Священники в шафрановых хитонах, пританцовывая вокруг костров, глухо бормотали что-то, посыпали мокрые головы своих подопечных пеплом, рисовали им на лбу красной краской кум-кум — третий глаз мудрости.

У одной из групп оркестр начал ускорять ритм. Быстрее задвигались и монахи. Причитания их стали переходить в крик. Полуобнаженные тела молящихся охватила легкая дрожь. Вот уже они пританцовывают вместе со священником, кричат что-то невразумительное, глаза их дичают. Вдруг один из них, высунув язык, с безумным, невидящим взглядом упал на колени. Его быстренько схватили за руки, стиснули, а священник привычным, уверенным движением проткнул ему язык и щеки серебряными иглами, пеплом остановил заструившуюся кровь.

На плечи ему водрузили кавади, украшенную цветами и павлиньими перьями полуметровую деревянную арку с портретиком Субраманиама, кокосовыми орехами и парой медных сосудов с молоком. Теперь эту тяжелую ношу надо было донести до бога.