По желанию дамы

Дом Маколеев находился на Тауэр-Хилл, всего лишь в нескольких минутах езды от бунгало Деклана и Эдвины. Через несколько часов, когда они, нарядившись сообразно случаю, приехали в карете к огромному дому, стоящему посреди ухоженного сада, внутри уже собралось избранное общество. Они встретили тех, кто лишь недавно был у них в гостях и принял приглашение Маколея, и еще нескольких человек, самыми заметными из которых были губернатор и леди Холбрук.

Эдвина обменялась приветствиями с миссис Маколей – «Называйте меня Женевьевой, дорогая» – и протянула руку хозяину дома.

Он шишковатыми пальцами обхватил ее ладонь.

– Надеюсь, вы извините меня, что я не кланяюсь, моя дорогая! Боюсь, если я попробую поклониться, то, скорее всего, в неуклюжей позе растянусь у ваших ног, что будет весьма неприятно для нас обоих. – Отпустив ее руку, мистер Маколей улыбнулся. – К сожалению, сейчас я уже не тот, что прежде. И все же позвольте поздравить вас с замужеством. Очень рад, что по крайней мере один из отпрысков Фергюса решил связать себя семейными узами. Нельзя, чтобы такой род пресекся! Хоть мы и конкуренты, Англии нужно больше таких людей, как мы с Фергюсом, – и наши дети и внуки. Если таких, как мы, больше не будет, кто знает, что тогда случится с империей?

Эдвина не могла не улыбнуться. Она почувствовала, что в его словах нет ни тени лицемерия или каких-то скрытых мотивов. Судя по всему, в силу прямого характера и преклонного возраста мистер Маколей решил больше не играть в такие игры; он говорил, что думал, и плевал на последствия. Что, как она поняла, отходя от хозяина дома и здороваясь с гостями, делало жизнь во Фритауне, по крайней мере в его кругах, гораздо интереснее.

Вскоре все расселись за обеденным столом, на котором блестело столовое серебро. Хрустальные бокалы мерцали в свете свечей в огромной люстре. Эдвина, сидевшая на почетном месте, по правую руку от Маколея, старалась прислушиваться ко всем разговорам, но не услышала ничего ни о пропавших мужчинах, ни о женщинах, ни о детях. Зато несколько дам наперебой расхваливали проповеди Обо Ундото. Не испытывая к ним особого интереса, Эдвина не обращала внимания на эти разговоры и сосредоточилась на том, что говорили Маколей и те, кто сидел рядом с ним, о городских делах.

По пути в гости Деклан объяснил ей, каково было положение Маколея и что оно означало. Судя по тому, что она услышала за столом, Маколей, как глава фирмы-монополиста по торговле с Англией, непосредственно участвовал в принятии многих важных решений. Разумеется, официально власть была в руках губернатора Холбрука, но основные финансовые потоки в колонии контролировал именно Маколей. Деньги – здесь, как и везде, – давали ему большую власть.

Эдвина размышляла о том, не заговорить ли ей о пропавших, просто чтобы понаблюдать за реакцией Маколея, но, помня о словах Волверстоуна, что в колонии никому нельзя доверять, и учитывая острый ум, который заметила в светло-карих глазах Маколея, она предпочла держать язык за зубами. Маколей был в первую очередь бизнесменом, и, поскольку они пока не знали, что скрывалось за таинственными исчезновениями, лучше было не привлекать его внимание к их расследованию даже косвенно.

Наконец ужин был закончен, и миссис Маколей окинула взглядом сидевших за столом гостей.

– Леди Эдвина… дамы… – Она пригласила их перейти в гостиную.

После того как джентльмены встали и отодвинули стулья своих дам, общество разделилось. Леди покорно последовали за миссис Маколей и Эдвиной в гостиную, в то время как джентльмены вновь сели за стол, сгруппировавшись вокруг Маколея.

Будучи в своем роде почетным гостем, Деклан не удивился, когда старый лис Маколей предложил ему сесть на то место, где прежде сидела Эдвина. Как он и ожидал, как только гостям подали виски, хозяин дома принялся расспрашивать его, пытаясь выяснить детали «слухов», которые оказались настолько заманчивыми, что из-за них он счел возможным прервать свое свадебное путешествие.

Значит, Маколей пригласил их на ужин не просто из гостеприимства. Вот в чем заключалась истинная причина!

Может, он и старик, но голова у него ясная, а упорства ему не занимать – он идет к цели как таран. Маколей осыпал Деклана вопросами. Ему вторил Чарльз Бабингтон, севший по правую руку от Деклана. Деклан не позволял им себя запутать и не торопился отвечать, чтобы не сболтнуть лишнего. Его ответы, на первый взгляд, были по существу, хотя на самом деле ничего не раскрывали. Во всяком случае, ничего конкретного – ничего, что могло бы подсказать им, зачем он на самом деле сюда приехал, или хотя бы намекнуть на истинное направление его поисков.

Не раз за свою жизнь ему приходилось играть ту же роль. Авантюрист и путешественник, он отваживался исследовать джунгли и саванны по всему миру, оказывался в самых диких и отдаленных местах в погоне за богатствами, скрытыми в их недрах. Он искал золото, бриллианты, изумруды, серебро и никель – он находил все это в свое время, хотя чаще всего предпочитал золото и бриллианты, приносившие наибольшую прибыль.