По зову сердца

– Ограбили дом… забрали все до последнего пенни… и другие вещи. Они не знают, выживет ли миссис Пикеринг. Бедная женщина… Эти подонки… на ее глазах… ее дочерей…

– Кто эти нелюди? Кто-нибудь знает?

– Неизвестно. Предполагается, что это банда, и она орудует в нашей округе. Ни одна женщина не может чувствовать себя в безопасности. Вот и все, что мы знаем.

Я отошла от окна. Какая страшная история! Нужно сказать Фелисити, что больше откладывать побег нельзя.

Все говорили об ужасном происшествии у Пикеринга. Уильям Грэнвилл поскакал в поселок. Вернувшись, крикнул Фелисити и мне, чтобы мы спустились в гостиную.

Гостиной называлась большая комната рядом с кухней, где мужчины играли в карты вечерами, когда не сидели на кухне.

На столе лежало несколько пистолетов.

Насмешливо посмотрев на меня, он спросил:

– Вы хорошо стреляете?

– Я? Я никогда не держала в руках оружия.

– Что ж, значит, придется научиться.

Он положил руку на плечо Фелисити. Я заметила, как она вся напряглась, чтобы не вздрогнуть. Он, похоже, это тоже заметил, потому что засунул пальцы под ворот ее платья, как будто чтобы наказать. Она стояла неподвижно.

– А ты, любовь моя, как хорошо ты стреляешь?

– Я не умею стрелять.

– Может, тебя это удивит, но я и не думал, что ты умеешь! – Вдруг он перешел на крик: – Так вам придется научиться! Вы слышали, что случилось у Пикеринга? Вокруг полно бандитов. Это беглые каторжники, они ищут, что бы украсть, и питают слабость к таким, как вы… Но только они вам не понравятся. Поэтому вы научитесь стрелять! И если кто-нибудь из них к вам приблизится, вы выстрелите. Сейчас не до щепетильности. Если они придут, то днем. Ночью здесь много людей, и они не сунутся. Они приходят, когда думают, что остались только женщины. Вы покажете оружие и, если будет нужно, начнете стрелять. Все понятно?

– Да, – ответила я. – Все понятно.

Он кивнул и осклабился.

– Вот и славно, – сказал он. – А теперь я сделаю вот что: я научу вас пользоваться пистолетом. Я знаю, моя дорогая жена не научится. Она скорее на себя его направит. Вот это, любовь моя, ствол… Отсюда вылетают пули.

Фелисити продолжала стоять неподвижно.

– Теперь мы потренируемся. Да, прямо сейчас. Возьмите пистолеты. Теперь они ваши. Они должны быть при вас всегда. И когда вы едете на лошади, и дома. И придется надеть ремни, чтобы их носить. Никогда не забывайте про них, пока этих людей не поймают. Да и потом кто-нибудь другой может объявиться. Вы должны быть всегда настороже. А теперь идемте. Нечего откладывать дело в долгий ящик. Начнем урок.

Во дворе недалеко от дома на куст повесили кусок металла, и начались стрельбы.

С нами была миссис Макен. Она оказалась очень неплохим стрелком. Всем женщинам выдали пистолеты.

Я постигла это искусство довольно быстро. Возможно, я не выбивала яблочко, но все мои пули попадали в металл.

Уильям Грэнвилл сказал мне:

– Недурно. Совсем недурно. Держите пистолет вот так, крепче. – Его пальцы сомкнулись на моих. Он знал, что мне это неприятно, и наверняка наслаждался этим. В нем было садистское начало.

У Фелисити получалось совсем плохо. Он сказал презрительно:

– Когда моя женушка берет в руки оружие, нам всем лучше прятаться.

После первого урока я хотя бы научилась заряжать и держать пистолет.

– Можете тренироваться каждый день, – сказал мне Уильям Грэнвилл. – Из вас выйдет неплохой стрелок.

– Спасибо, – холодно ответила я.

И мы вернулись в дом. Несчастная Фелисити выглядела униженной. Ему доставляло удовольствие доводить ее до такого состояния, и я не сомневалась, что мужа она боялась больше, чем беглых каторжников.

Мне понравилось тренироваться. Я стала неразлучна со своим пистолетом. Даже ночью он всегда лежал под рукой. Выезжая на прогулку, я носила его в кобуре на ремне. Поразительно, какое ощущение защищенности давал этот небольшой предмет.

Я чувствовала, что становлюсь хорошим стрелком. Я могла выхватить пистолет из кобуры и выстрелить несколько раз в цель за секунды. Фелисити была безнадежна. Она боялась пистолетов точно так же, как боялась всего здесь.

Через два дня после первого урока я вышла потренироваться. В доме было тихо, и я решила, что Фелисити спит. Она часто отдыхала днем, изнуренная не столько жарой, сколько присутствием мужа.

Кто-то подошел ко мне сзади. Я знала, что это был Уильям Грэнвилл, поэтому продолжала стрелять, не оборачиваясь.

– Недурно, – сказал он. – Недурно. Вы стали отличным стрелком. Но оно и понятно.

Я сунула пистолет в кобуру.

– Славная вы женщина, мисс Анналиса, – сказал он. – И буквально созданы для жизни здесь.

– Не согласна, – ответила я.

– А мне казалось, вы уже прижились у нас.

– Вовсе нет. Я собираюсь скоро уезжать.

– Моя дорогая жена умоляет вас остаться, не так ли?

– Она очень гостеприимна.

– Надеюсь, я тоже. Это ведь, знаете ли, мой дом. Я бы не хотел, чтобы вы уезжали. Мне нравится принимать вас у себя.

– Спасибо, – сказала я и шагнула в сторону дома.

Уильям Грэнвилл встал передо мной, загораживая путь.

– Жаль, что я не встретил вас первой, – сказал он.

Я вскинула брови, делая вид, что не поняла.