По зову сердца

– А я чертовски устал от того, что люди сомневаются в моей способности сосредоточиться на чем-либо.

– Люди? – Наклонив голову, Джерве пристально посмотрел на своего брата. Генри был хорошо знаком этот взгляд. Он означал, что Джерве не отстанет от него, пока он все ему не расскажет.

– Моя семья.

– Возможно, тебе предстоит развод, – заявил Джерве, как будто Генри сам этого не понимал.

– От этого никто не застрахован.

– Но ты любишь свою жену.

Уставившись на озеро, Генри тихо произнес:

– Я думал, что люблю ее.

– Ты любишь ее, идиот.

Генри толкнул Джерве плечом в плечо:

– Я терпеть не могу, когда ты строишь из себя всезнайку.

– В таком случае действуй. Ты же лидер команды, ее мозговой центр, руководящий всеми атаками. Ты достоин попадания в Зал славы. Неужели ты не можешь навести порядок в своей личной жизни?

Генри издал горький смешок:

– Не обижайся на меня, Джерве, но ты пока еще холостяк, поэтому не можешь хорошо разбираться в вопросах, касающихся брака. На самом деле все гораздо сложнее, чем ты думаешь.

Джерве поднял мяч и бросил ему.

– Рейно настоящие специалисты по отчуждению и разрывам отношений.

– О чем ты говоришь? У нас крепкая семья. – Отойдя назад, Генри бросил мяч назад ему.

– Ты шутишь? – удивился Джерве, поймав мяч.

– Посмотри на нас. – Генри сделал охватывающий жест рукой, указывая на особняки, принадлежащие Рейно. – Мы живем рядом, занимаемся одним делом.

– А ты взгляни на историю нашей семьи, – возразил Джерве. – Наш отец больше десяти лет не разговаривал с матерью своего сына. Когда мы узнали, что у нас есть сводный брат, мама ушла от нас и мы больше никогда о ней не слышали. У нас есть младший брат в Нью-Йорке, который удостаивает нас своим визитом лишь в экстренных случаях. У нас есть дядя в Техасе, который показывается в Новом Орлеане только для того, чтобы поболеть за своего сына во время домашних матчей «Харрикейнс». Еще один наш дядя с нами вообще не разговаривает.

– Звучит так, будто наша семья не крепкая и не дружная, – задумчиво произнес Генри.

До сих пор он считал иначе. Большая часть его родных по-прежнему жила на одном участке земли на озере Понтчартрейн, где прошло его детство. Ему казалось, что это место связывает всех Рейно друг с другом, делает семью прочной, словно старинные особняки, которыми она владеет. Слова Джерве перевернули его привычный мир с ног на голову.

– Безусловно, проблемы есть у всех семей, но у нашей их гораздо больше, чем у других. Я против того, чтобы ты последовал множеству плохих примеров из истории нашей семьи и разорвал связь с близким тебе человеком, вместо того чтобы попытаться вдвоем с ним справиться с трудностями.

Кивнув, Генри снова бросил брату мяч.

– Ты имеешь в виду Фиону. – Это прозвучало как утверждение.

– Кого же еще? Признаться, ваш разрыв меня пугает. Я сам вскоре собираюсь жениться, и мне немного не по себе. Вы казались мне идеальной парой.

– В мире нет ничего совершенного.

– Это правда. Но тогда почему ты ждешь совершенства от ваших отношений?

– Кто говорит, что на развод хочу подать я?

Джерве ошибался. Генри совсем не хотел разводиться с Фионой. Он по-прежнему ее желал. Жизнь без нее… Нет, он даже представить себе этого не мог.

– Если твоя жена хочет от тебя уйти, почему ты за нее не борешься?

– Я даю ей возможность побыть одной. Она хотела покоя.

– Как я уже сказал, в нашей семье все слишком легко оставляют друг друга в покое. – Бросив мяч на землю, Джерве отвернулся и посмотрел на дом.

Слова старшего брата отзывались громким эхом в душе Генри, и его желание снова завладеть сердцем Фионы становилось все сильнее с каждой секундой. Их взаимная страсть когда-то была обжигающей, но он хотел вернуть ее не только в свою постель. Фиона была его частью, его второй половинкой. Без нее ему никогда не стать целым. Он хочет быть с ней до конца жизни, поэтому отныне перестанет бежать от проблем и начнет решать их вместе со своей женой.

Ей снился Генри. Они вместе были в Сиэтле, где должен был состояться очередной матч его команды. Шел дождь, и они перемещались от одной частной галереи до другой мелкими перебежками. Будучи молодоженами, они часто целовались и прикасались друг к другу, словно чувствовали, что их счастье будет коротким и им следует наслаждаться на полную катушку.

Даже во сне ей не давали покоя мысли о Генри. Почему они не попытались притормозить и построить духовную связь, которая стала бы их главным оружием в испытаниях, уготованных им судьбой? Почему вместо того, чтобы разговаривать о важных вещах, они общались главным образом на языке ласк и поцелуев?

Она почувствовала, как на бедро ей легла сильная теплая ладонь. Сон начал рассеиваться, но ей не хотелось пробуждаться. За последние полтора года реальный мир много раз ее разочаровывал. Поэтому она позволила себе полежать еще какое-то время с закрытыми глазами.

Рука заскользила вверх по ее бедру, пробуждая желание.

– Фиона, – прошептал Генри, щекоча ее кожу своим теплым дыханием.

Затем его губы коснулись ее шеи.

«Почему поцелуи в шею так действуют на женщину? – подумала она. – Или все дело в том, что меня целует Генри?»