Победа Сердца

Виктория смотрела на трибуны, где потоки голографического света расщеплялись и рисовали отдельную картинку для каждого из зрителей, в том числе формируя и звуковые эффекты, которые настраивались на волну лингвистического восприятия каждого отдельного гостя острова. Таким нехитрым технологическим способом, что звучал, как стандартная воодушевляющая речь для иностранцев, для лилового трайба была приказом, который даже не обсуждался. Возможно, что если бы прямо сейчас Чаррама приказал каждому из своих поданных застрелиться, то большинство бы сделали это, и не столько даже из-за лояльности, а из-за страха быть запытанным за неповиновение своему жадному правителю, который, наплевав на все традиции своего острова, захотел сделать Вождем неизвестную до сегодняшнего дня женщину, которая, к тому же еще, и не являлась чистокровной аборигенкой, но была отчасти одной расы с имперцами, которых многие считали, хотя и в тайне, оккупантами.

– И готовы ли вы быть свидетелями рождения новой непобедимой Империи, которая объединит острова Сердца и Святого Змея? – с издевкой декларировал Чаррама, зная, что никто и пискнуть не посмеет вопреки его волеизъявлению.

Виктория же стояла, наблюдая, как за ней вырастает увеличенное многомерное изображение ее персоны, на которую уже были нацеплены все побрякушки, так называемые символы власти, с которыми она должна была принять на себя всё бремя ответственности за жителей двух островов, но на деле она всё же понимала, что единственное, что от нее хотели – это обеспечить прикрытие перед странами Конгресса, в то время, как местные властные институты продолжат высасывать оставшиеся соки из обеих наций.

Еще более смехотворной выглядела сама Виктория, которая представляла из себя, по сути, потную грязную девчонку, которая пыталась играть в какую-то там спасительницу человечества. Для зрителей же она выглядела как напыщенная и надушенная особа, готовая связать своей фальшивой красотой это новообразование Империи, которое должно было еще на несколько десятилетий, как минимум, сковать страны бременем беспредела со стороны власть имущих, что собрались со своими высокопоставленными гостями в специальной ложе, из которой, Виктория в этом даже не сомневалась, на нее смотрел и Стивен Харт, для которого, возможно единственного, она и приготовила свое небольшое выступление на открытии Игр, что должны были в теории легитимизовать трансфер власти под всеобщее улюлюканье толп воодушевленных фанатов и их властных представителей, которые уже, потирая свои ручки, обкатывали свои финансовые схемы через многоступенчатые фазы спонсирования международных Игр.

– …Но давайте же послушаем, что скажет сама наша сегодняшняя героиня! – Чаррама обратил свой взгляд к Виктории, подходя всё ближе. Оказавшись на расстоянии вытянутой руки от своей дочери, он, правда, застыл, увидев, как девушка вскинула руку вверх, сжимая некий предмет, который Чаррама тут же распознал, побледнев от ужаса.

178. – И ты хочешь одним своим жестом разрушить всё, что мы так долго строили? – строго спрашивал Майкл Сан Викторию, – ты ведь понимаешь, что тот образ шамана, что они рисовали десятилетиями, вворачивая его в умы зрителей в своей пропаганде в виде ортодоксального воспламеняющегося безумца с эфирной гранатой наперевес, окажется в итоге правдой. И они победят, неужели ты этого не понимаешь?

– Если долго сознательно говорить неправду, то она, скорее всего, в итоге окажется самой настоящей истиной, – грустно улыбнулась Виктория, – и тому, кто лгал, я уверена, это совсем не понравится, к тому же… Ты ведь понимаешь, что никакие аргументы, за или против, тут уже не изменят ситуации. Когда будет объявлено о поглощении острова Утконоса Империей, это перекроет кислород любым дальнейшим попыткам сопротивления, и не останется ничего другого для тех, кто еще в состоянии сделать хоть что-нибудь в своей жизни, кроме как использовать это небольшое оставшееся временное окно, чтобы покинуть территорию двух островов. И ты ведь переживаешь только за меня, не так ли?

Майкл молчал, и Виктория даже немного опешила, увидев, как глаза ее старого друга наполнились слезами.

– Нет, этого не должно быть так… Мы спасем и тебя, и Кевина, и сможем сегодня покинуть эту страну, все вместе! Мы…

– Всё в порядке, – мягко опустив руку на плечо своего старого друга, улыбнулась Виктория, – к тому же, разве моя мама или прабабушка поступили бы иначе, если бы оказались живы и имели возможность не делать того, что привело их к гибели? Возможно, и меня бы тут не было, если бы не их жертвы.

– Вот именно! Тебе ведь совершенно необязательно умирать! – хрипло проговорил Майкл Сан, – они бы хотели, чтобы ты осталась жива! Я знаю! Ты и твой брат – это и есть наследие твоего рода! Ты должна жить, несмотря ни на что, ты…

– И что же за жизнь это будет? Все время скрываться, убегать? Нет, лучше уж ужасный конец, чем ужас без конца.