Победа Сердца

Пусть так, но откуда было знать бедному во всех смыслах послушнику о таких терминах? Ведь казалось, что он сам себе описывал немыми словами все подробности того, что с ним происходило прямо сейчас. Тогда становилась более очевидной относительность любого события – ведь тогда и божественная кара и сам Бог грома, и его храм и ад, и его учитель переставали быть отдельными элементами той системы, в которой он находился, что теперь предстала не как неуклюжий механизм, где все винтики, большие и малые, бесконечно крутились, подобно мыслям в голове монаха, закручиваясь в непостижимые спирали смыслов, но как бесконечный океан, где иногда на поверхности при стихийном движении образовывалась пена, состоящая из триллионов пузырьков, одним из которых и был ум юного послушника, который, на мгновение образовавшись на поверхности, тут же лопнул, слившись со своей бесконечной первоосновой.

Несмотря на то, что монах воочию стал свидетелем того, как его тело было пронзено магическими стрелами познания Бога грома, он всё еще был в сознании и имел возможность наблюдать, как его собственное тело начинает высыхать, превращаясь в скелет, и скукоживаться, подобно осеннему листку, превращаясь в подобие обтянутого кожей скелета в форме эмбриона, который становился все меньше и меньше, продолжая усыхать до тех пор, пока завороженный собственной метаморфозой наблюдатель, не отрываясь, следил за тем, как его внимание полностью поглощается той бесконечно малой величиной в которую стягивался его собственный труп – в полное ничего, абсолютный ноль, к которому стремился монах, наконец обретший вечный покой.

52. – Ауу, – чувствуя тяжесть во всем своем теле, протянула Виктория, осторожно потянувшись всем телом, и к своему величайшему удивлению обнаружив себя лежащей на мостовой.

– Что?.. – с удивлением обратилась она в никуда, пытаясь справиться с собственной гудящей головой, которая, казалось, разделилась на десятки копий самой себя, что подобно тысячам колокольчикам, которые дребезжали в воздухе после точного и сильного удара.

Девушка с величайшим трудом подняла свои руки, ощущая их необычайную тяжесть, как будто каждая из них была нагружена мешком из камней. Одновременно с этим, Виктория попыталась не дать своей голове развалиться на кусочки. Она буквально ощущала своими пальцами вибрацию, что исходила из самого центра мозга, что готов был разорваться от нанесенной ему травмы. При этом сама окружность головы странно ощущалась, как нечто отсутствующее, как будто Виктория пыталась дрожащими от напряжения руками сомкнуть абсолютный вакуум, что было ей совершенно не по силам.

– Вот так, – улыбаясь и глядя на отчаянные попытки девушки подняться тысячей невидимых глаз, проговорил наблюдатель, заклиная Викторию безоговорочно послушаться его неслышимого приказа, который невозможно было не исполнить, – вставай!

Виктории величайшим усилием удалось, опершись на одно колено, подняться над асфальтом, а затем, не выдержав силы притяжения, вновь рухнуть, но на сей раз отделавшись ушибом локтя, которым она все-таки ухитрилась смягчить свое падение и, стоя на четвереньках, подобно побитой собаке, пыталась во что бы то ни было собраться.

– Ну же, – нетерпеливо фыркнул неслышимый Викторией, но от этого ничуть не менее реальный в своем стальном намерении голос, – вставай, иначе…

Виктория распахнула свои глаза, почувствовав, как ее сердце бешено забилось, будто бы став неиссякаемым источником энергии света, который постепенно стал вытеснять тьму ощущения собственной боли, что готова была полностью поглотив тело девушки, навсегда укрыть ее на этой самой мостовой.

Однако сопротивляться этому чувству не было никакой возможности, и Виктория, совершив невероятное усилие, что вспышкой озарила весь мир, что и не была видна кроме ей самой, уже преодолела ту ситуацию, в которой она даже не могла подняться, в обстоятельствах, где ее ноги уже несли ее навстречу неизбежной, но при этом и столь неосознанно желанной все последние годы встрече.

53. – Не говори так, а то иначе я точно усомнюсь в том, что ты и есть тот самый Фландерс, – отбросив мокрые волосы назад, обратилась девушка к Грегори, что пытался отдышаться после того, как чуть не захлебнулся на глубине меньше двух метров в бассейне своего друга. Это воспоминание, хотя и заставило его слегка поежиться, но также и спровоцировало громкий смех, сопряженный с кашлем, что в свою очередь вызвал приступ смеха уже у его новой подруги, которая при этом сама чуть было не нырнула в бассейн, откуда спасать пришлось бы уже ее саму.

– А что не так? – удивленно задался вопросом Грегори, обращаясь не то к собеседнице, не то отпуская этот вопрос на суд всему остальному миру, который и должен был ответить на него, причем совершенно незамедлительно.