Победить Викторию

Ха! Вот и я начала разговаривать, как мать. Сразу же вспомнилась одна из ее последних истерик перед моим поступлением, когда к нам в гости приехал папин студенческий приятель. Известный галерист, кстати. Я на его интервью даже пару раз в Интернете натыкалась. Но маме он очень не понравился. Подозрительный тип, скорее всего, мошенник — такой приговор она вынесла ему тогда. А папин приятель спрашивал у нее, как взять кредит на развитие собственного бизнеса. В общем, больше этот галерист у нас в доме не появлялся. И папа о нем ничего не рассказывал с тех пор.

«Не уподобляйся ей и верь папе!» — говорю сама себе и топаю на кухню поесть. Он взрослый человек, пусть сам решает. За себя.

После того как папа ушел, я несколько раз прокрутила в голове наш короткий разговор про Морозова. Будь у отца внятное обоснование, почему не надо, я бы еще поняла. Он многое мне объяснял, их особенные отношения с мамой, правила, по которым они решили жить, почему именно так… У меня, впрочем, на все это свое мнение было и есть, но, по крайней мере, мы это обсуждали, а здесь… Словно мне тринадцать. Хотя в этом возрасте он позволял мне общаться с теми, с кем я захочу. Но таких было немного.

Бугай папе не нравится, и это явно взаимно. До приезда в Москву я даже помыслить не могла, что стану защищать Морозова. Не скажу, что полностью пересмотрела к нему свое отношение, но его упрямство иногда вызывает уважение и играет мне на руку. И целуется он замечательно. Что бы он ни говорил, ему скоро все это надоест, наш мажорчик спокойно вернется к своему привычному образу жизни. Не останется же он и правда в Москве.

А я останусь. И надо подумать, как жить дальше. Папе в самом деле заплатили приличную сумму, на карту перевели, когда он в коридоре уже одевался. Но отказываться от предложения Бухтиярова я точно пока не стану. Уйти можно всегда. Мамин пример тому подтверждение.

Марат долго не отвечает, я уже решила, что не слышит звонка или очень занят, но он все же ответил.

— Я не очень поняла, если честно, что могу делать в ресторане твоих родителей, — честно признаюсь парню. — Ну разве что официанткой работать.

— Нет, — отвечает он слишком поспешно. — Точно не в зал, Вика. Там нужен особый тип характера. Не твой.

Ну хотя бы без прикрас и экивоков. Кажется, я прекрасно понимаю опасения Бухтиярова.

— В зале могу работать, не переживай. Что делать надо?

— Ты всегда такая прямолинейная, Туева? Всегда, — сам же отвечает на свой вопрос. — Есть вариант в бухгалтерии, вроде как… Вик, точнее расскажу в середине января, после всех праздников. Я понял, что тебе это важно. На связи.

Он отключился быстрее, чем я сама успела нажать на отбой. Похоже, у всех дела перед праздниками. Смотрю, какие дисциплины будут для меня совершенно новыми, а таких я насчитала…

Тук-тук-тук!

— Вика? Ты дома?

Стальная дверь совершенно не глушит бодрый голос моего соседа. Судя по всему, Руслан сейчас в лучшем расположении духа, чем вчера. Видать, не встречал на лестничной клетке больше Витька или его команду.

Я рада немного переключиться и быстро распахиваю входную дверь. Руслан с улыбкой протягивает мне… пирог?

— Я был вчера не очень вежлив, — говорит он виновато. — Пришел извиниться.

— Да ничего, все норм. Я забыла уже…

Действительно, наша сумбурная встреча в подъезде почти стерлась из памяти. Не до Руслана было тогда.

— Можно пройти? Или я не вовремя?

— Заходи, конечно!

На моей кухне Руслан чувствует себя в своей тарелке, явно запомнил после первого раза, где что лежит.

— Ого! Я тебя от ужина не отвлек? — кивает на приготовленную папой еду, а в глазах его читается вопрос: «Сама приготовила?»

— Не отвлек. Это папа сделал. Приехал ко мне на Новый год, но, скорее всего, останется здесь. Я не успела пообедать, — признаюсь я, видя в парне того Руслана, который кормил меня совсем недавно вкусным ужином, а не того, кто вчера сбежал от моих расспросов.

— Понял. Если я помешал, зайду попозже. Не хочу напрашиваться.

Он правда думает, что я его сейчас за дверь выставлю?

— Моя очередь делиться с тобой пищей. Тут на дивизию хватит.

Папа, как обычно, много наготовил, ему на вечер точно останется. Вопрос лишь в том, вернется ли он сегодня ночевать.

— Ты задумчивая сегодня, Вик. Больше обычного, — вдруг произносит парень, который и видел-то меня от силы раза четыре в жизни. — Замороченная. Что-то случилось?

Пока я соображаю, как ответить на такой довольно личный вопрос, он уже ставит на стол кружки с горячим чаем и подвигает ко мне свой пирог:

— Если хочешь чего рассказать, говори. Может, помогу тебе. Ты мне нравишься, — заявляет гость и тут же добавляет: — Сразу видно — человек хороший.

— И как ты успел это разглядеть?

Откусываю сладкое тесто и снова возвращаюсь в то удивительное и спокойное состояние, которое уже переживала в компании Руслана. Полный расслабон. Как он, интересно, так делает?

— С папой… не то чтобы поругалась… Просто не сошлись в одном вопросе, — осторожно поясняю: я совсем не хочу рассказывать малознакомому, хотя и приятному парню про Морозова.

— Ему не нравится твой приятель, да?