Победитель

И она налила ему котелок молока «с верхом» так, что ему пришлось тут же немного отпить, чтобы не расплескать. И опять-таки чтобы не расплескать драгоценную влагу, Фима не спеша пошел к своему временному лагерю. Медленное движение располагало к размышлениям. «Как могла эта деревенская женщина так с ходу распознать во мне еврея, если моим однополчанам, людям бывалым, многое повидавшим в жизни, мне приходилось доказывать, что я — еврей?» — удивлялся Фима. Потом он подумал о доме без хозяина, на пороге которого он только что стоял. «Вероятно, евреи, жившие в этих опустевших домах, были хорошими людьми и оставили по себе хорошую память, иначе разве дала бы эта женщина молоко в долг совершенно незнакомому солдату-еврею», — размышлял Фима. Погруженный в свои мысли, он незаметно вышел на околицу села и вдруг увидел какую-то суету на опушке леса, где располагалась его часть, услышал шум моторов «студебеккеров». Вокруг машин метушились солдаты, занятые погрузкой ротного инвентаря. Фиму охватил ужас от мысли, что вот сейчас они уедут, и он не отдаст долг женщине, поверившей ему как еврею. Он сунул кому-то из своих солдат злополучный котелок с молоком, схватил сорочку и помчался в село. Влетел в дом, сунул в руки оторопевшей женщине сорочку, промычал «спасибо» и бегом в часть. Успел к тому моменту, когда «студебеккеры» уже выруливали на дорогу, и на ходу залез в кузов машины, где уже были его ребята, чуть-чуть не став дезертиром. Котелок, конечно, уже был пуст, но Фима был доволен тем, что не обманул доверия молдавской крестьянки и, таким образом, защитил достоинство своей нации. Впервые в его жизни такая, в общем, обычная ситуация приобрела для него столь принципиальное значение, и он гордился тем, что сумел не подчиниться, казалось бы, непреодолимым обстоятельствам и поступить так, как этого требовали его совесть и его представления о честности и чести.

На календаре значилось: 21 августа 1944 года, и именно в этот день Фимина рота прямо с этой опушки отправилась в глубокий рейд, скорее — в прорыв: шел второй день Ясско-Кишиневской наступательной операции. К исходу этого дня седьмой корпус продвинулся километров на тридцать в глубину обороны немцев, но в конце рейда натолкнулись на очень жесткое сопротивление шестой немецкой армии. В атаку на немецкие окопы пошли почти все двести танков корпуса. До сих пор, когда Фиме приходилось участвовать в танковой атаке, пехоту гнали по советской военной традиции, о которой уже говорилось, впереди танков, и взводный всегда инструктировал бойцов перед такой атакой: «Смотрите под ноги, ребята, не наступайте на мины!» Но где там уж было смотреть под ноги. Бог пока миловал. Теперь же, впервые в Фиминой военной карьере, пехоту и в том числе его отделение посадили на танки, и они на предельной скорости помчались в сторону немецких позиций. При их приближении немцы открыли огонь из пулеметов и автоматов. Никакого ущерба танкам этот шквал огня не наносил: пули отскакивали от брони, как горох, но еще живым людям, сидящим на этой непробиваемой броне, оторванным от спасительницы-земли, спрятаться было негде. Они превратились в живые мишени. На глазах у Фимы с соседних танков посыпались раненые и убитые солдаты. Некоторые из них оказывались под гусеницами своих же танков. Фиме и на этот раз повезло.

Рядом с седьмым механизированным корпусом в этот прорыв шел четвертый гвардейский корпус. Фима как-то разговорился с собратом — сержантом из этого корпуса, и тот показал ему «памятку», разработанную трепачами из политотдела. В ней были такие слова: «При опасности держитесь крепко вместе. Незыблемый закон гвардии — один за всех, все за одного. Брат за брата, гвардеец за гвардейца».

Прочитав их, Фима не почувствовал прилива мужества, как того хотели составители этой памятки: он вспомнил последний взгляд раненого однополчанина из-под надвигающейся гусеницы танка. Один за всех… Впрочем, далеко не один.

А тогда бой затих, оборону немцев смяли, стали считать раны и товарищей. Многих недосчитались и получили передышку на границе с Румынией, где и узнали, что вечером 23 августа эта страна перестала быть военным союзником Германии и на следующий день объявила ей войну.