Победитель

– Вы ведь согласны, что ваши слова прозвучат куда весомее с палубы воздухолета Колоний? – спрашивает он и снова хлопает в ладоши. – Будем ждать вас на базе ВМС номер один через несколько часов. Мне не терпится увидеть вас своими глазами.

Джун

Открытие, что я могу быть как-то связана с чумой, разрушило мои планы.

Я не иду с Патриотами и Дэем минировать доки воздухолетов, я остаюсь в госпитале. Лаборанты подключают меня к установке и проводят серию тестов. Кинжалы и пистолет лежат рядом на тумбочке, чтобы не задевать всевозможные провода, и только один нож остается у меня за голенищем ботинка. Иден сидит на кровати рядом со мной, кожа у него болезненно бледная. Спустя несколько часов меня начинает одолевать тошнота.

– Первый день самый трудный, – ободряюще улыбается Иден. – Потом будет легче.

Говорит мальчик медленно, вероятно, из-за снотворного, которое ему дают для улучшения сна. Он наклоняется, похлопывает меня по руке, и у меня теплеет на душе от его невинного сострадания. Наверное, таким в детстве был и Дэй.

– Спасибо, – отвечаю я.

Я не говорю об этом вслух, но не могу поверить, что ребенок вроде Идена смог не один день выносить все их тесты. Знай я, что они так суровы, возможно, поступила бы, как с самого начала просил Дэй, – отказала бы Андену в его просьбе.

– Хорошо, скажем, они нашли то, что ищут. А дальше? – спустя некоторое время спрашивает Иден.

Веки его смыкаются, слова звучат неразборчиво.

И в самом деле – что дальше? У нас появится сыворотка. Мы предъявим ее Антарктиде, докажем, что Колонии намеренно изменили вирус; мы предоставим факты в ООН и вытесним Колонии с нашей земли. Наши порты разблокируют.

– Антарктида уже выслала нам помощь – по некоторым сообщениям, – решаюсь сказать я. – У нас есть шанс победить. Возможно.

– Но Колонии уже на пороге.

Иден смотрит в сторону окна: в небе виднеются очертания вражеских воздухолетов. Одни уже приземлились на наших базах, другие продолжают полет. Судя по тени, упавшей на здание, воздухолет завис над нами.

– А если план Дэниела провалится? – шепчет Иден, борясь со сном.

– Не провалится, если действовать крайне аккуратно.

Но слова Идена заставляют и меня перевести взгляд на окно. А если план Дэя провалится? Перед уходом он обещал мне связаться с нами до обращения к народу. Теперь, когда я вижу, как близко воздухолеты Колоний, меня переполняет чувство собственного бессилия из-за того, что не могу быть с ребятами. А вдруг Колонии прознают о минировании доков? Вдруг отменят посадку?

Проходит еще час. Иден погружается в глубокий сон, а я не сплю, пытаясь прогнать тошноту, волнами подступающую к горлу. Закрываю глаза. Кажется, помогает.

Вероятно, я дремлю, потому что вдруг прихожу в сознание от скрипа двери. Лаборанты наконец возвращаются.

– Миз Айпэрис, – говорит один, поправляя беджик с именем Михаэль. – Совместимость оказалась не идеальной, но очень близкой, настолько близкой, что мы смогли приготовить раствор. Сейчас мы проверяем сыворотку на Тесс. Вы были недостающим звеном. Прямо у нас под носом!

Он не в силах скрыть улыбку. Я смотрю на него, не говоря ни слова. Мы можем отправить результаты в Антарктиду, мелькает мысль. Можем попросить помощи. Можем остановить чуму. У нас появился шанс в борьбе с Колониями!

Спутники Михаэля снимают с меня датчики, провода, потом помогают подняться. Я чувствую себя неплохо, но палата все еще раскачивается. Не знаю, в чем причина: то ли побочный эффект экспериментов, то ли эйфория при мысли о том, что все, вероятно, получится.

– Я хочу увидеть Тесс, – говорю я, когда мы подходим к двери. – Как скоро сыворотка начнет действовать?

– Неизвестно, – признает Михаэль, выходя в длинный коридор. – Но результаты экспериментов довольно убедительны. Мы погрузили зараженные клетки в несколько лабораторных культур. Состояние Тесс должно улучшиться очень скоро.

Мы останавливаемся у широкого окна в палату Тесс. Она лежит в полубреду, а вокруг суетятся лаборанты в полном защитном облачении; мониторы демонстрируют жизненно важные показатели, таблицы и графики проецируются на стену. В руке Тесс игла капельницы. Я вглядываюсь в ее лицо, пытаясь увидеть хоть какие-то признаки сознания, но тщетно.

В наушнике слышится эфирный шум – входящий вызов. Я хмурюсь, прижимаю ухо рукой, потом включаю микрофон. Секунду спустя слышу голос Дэя:

– Как ты?

Его первая мысль обо мне. Конечно же. Сквозь жуткие помехи я едва разбираю слова.

– Я в порядке, – говорю я в надежде, что он слышит. – Дэй, послушай меня. Мы нашли сыворотку.

Ответа нет, белый шум, громкий и непрерывный.

– Дэй?

Что-то щелкает на том конце в отчаянных попытках соединиться. Но я не могу удержать связь. Странно. Прием на военных частотах обычно отличный. Словно что-то блокирует эфир.

– Дэй?

Наконец снова ловлю его голос. Слышу в нем напряжение – такое же, как в тот день, когда он много месяцев назад решил уйти от меня. Страх леденит кровь.

– Я выступаю с обращен… с борта воздухолета Колоний… нцлер не согласился на другие условия…