Победитель остается один

Я был кругом виноват. Перед тобой. Перед собой. И вот к чему это привело. Ты-то осталась прежней – любящей внимательной Галатеей. Это я рухнул с небес на землю – Пирр, что считал себя умнее, дальновиднее, сильнее. В итоге оказался просто слабым ребенком, что сломался после первой же трудности. Я не советовался с тобой, не слушал твоего мнения, принял решение сам, будто это я в нашей паре был мудрее и имел право все решать.

Теперь же я сомневался в каждом своем шаге. И постоянно оглядывался, потому что ты всегда была позади меня. И неизменно дарила мне обнадеживающий взгляд, обещая, что все будет хорошо. Хотя хорошо быть не могло. Не с тем, что нас ждет.

Но время и правда посыпает пеплом былого боль и страшные воспоминания. Через месяц-другой я стал замечать, что порой улыбаюсь твоим шуткам, с бо́льшим упорством тренируюсь и остаюсь чаще в нынешнем дне, чем возвращаюсь к событиям той ночи.

Ты, как всегда, смогла показать мне красоту момента, не упоминая то, что грядет, и не возвращаясь к тому, что уже ушло. Еще через месяц я смог смеяться, а после поцеловать тебя без приступа паники. Конечно, в те ночи, что ты спала в своей комнате, чтобы набраться сил, я лежал на мокрых от пота простынях, пробужденный очередным кошмаром, и думал-думал-думал. О том, что через три месяца мы окажемся в Колизее, о том, что было, о том, как спасти твою жизнь.

Без тебя я сходил с ума, но стоило нам оказаться рядом, как страхи ускользали и на мою тревожную душу снисходил покой. Ты была моей тихой гаванью, и это дало мне уверенность, что именно тебе из нас двоих до́лжно остаться в живых. Ты была сильнее меня, ты справишься с потерей. Я же без тебя буду полностью раздавлен.

Я видел это каждый день. Твою скрытую силу. Даже сейчас, когда мы кружили друг напротив друга в рассветной дымке, я видел, что в нашем спарринге ты лишь позволяешь мне победить. За последние месяцы я потерял форму и знал это. И сейчас как никогда настала пора наверстывать упущенное. Ты сделала обманный выпад коротким клинком, но я был хитрее и перехватил тебя, предугадывая реальный замысел. С радостным визгом ты повалилась на камни, признавая поражение. Я схватил тебя в охапку и сжал изо всех сил. Кажется, я никогда не любил тебя сильнее, чем в этот момент.

– Сдавайся, – прохрипел я.

– Хорошо-хорошо, – задыхалась ты. – Что угодно, только не щекотка.

Я выпустил тебя из захвата, но только чтобы слегка переместиться и улечься поудобнее. Камни за ночь не успевали полностью остыть, и лежать было тепло. Это лето выдалось самым жарким на моей памяти. Тебе вот-вот должно было сравняться пятнадцать, и вот-вот начнется Игра. Я отогнал непрошеную мысль.

Ты вложила кинжал в ножны бережным движением, перевесила на противоположную от меня сторону бедра и только после этого улеглась рядом. Я удивился: зачем так аккуратничать с тренировочным клинком – он ведь даже не заточен. Но ты отвлекла меня довольным вздохом:

– Мы провели прекрасные годы на этом острове, не правда ли?

– Так и есть.

– Я очень люблю тебя, Пирр, – просто сказала ты, и оттого, что это было произнесено вслух впервые, – или же потому, что ты так открыто говорила о чувствах, – я замер. Заметив мою реакцию, ты усмехнулась: – Тебе не обязательно отвечать. Я просто хотела сказать, что ты сделал меня счастливой.

– Ты говоришь так, будто прощаешься, – я развернулся к тебе. – До Игры еще есть время.

– Да, но реальность и судьба наступают на нас, – ты посмотрела мне прямо в глаза, и в твоих я не видел страха: только радость.

– Хочу, чтобы ты знала, – я обхватил тебя за плечи, – я сделаю все, чтобы ты осталась в живых.

– Знаю, – ответила ты. – Это меня и пугает.

– Хорошо, – я закатил глаза и попытался отвлечь тебя неуместной шуткой: – Возможно, Йоргос прихлопнет нас еще в первом туре. Он вымахал таким огромным.

Ты засмеялась, но через секунду была снова серьезной.

– Я просто хочу, чтобы ты помнил, – тихо прошептала ты, – ты сильнее их всех.

– Не смей сдаваться, Тея, – мне не понравилось, как звучал твой голос. Будто ты уже знала, как сложится Игра. – Не списывай себя со счетов.

– Я лишь хочу, чтобы эта Игра прошла на моих условиях, – усмехнулась ты, и я увидел в глубине твоих глаз силу. И угрозу.

Я редко видел тебя воинственной. В эту самую секунду ты была такой прекрасной, что я не смог устоять и впервые за долгое время первым потянулся к тебе. Ты радостно разделила со мной поцелуй. А после мы сидели, обнявшись и опершись на валун, и наблюдали за тем, как остров пробуждается к жизни, как и каждое утро. И во мне снова начала зарождаться надежда, что все не так плохо. У меня были ты, твоя вера в меня, в нас и любовь, которую мы делили на двоих. Я смогу позаботиться о тебе и сделать так, чтобы ты вышла победительницей из этой Игры. И эта новая цель придала мне сил.

* * *