Победителей не будет

Несколько минут Эл просто блаженствовала. Она легла к магу спиной, чтобы хоть ненадолго забыть о его бесцеремонном присутствии. Сзади звякнул кубок. Маг, очевидно, взялся за вино.

— А ты была красива, — сказал он насмешливо. — Твоя правая половина говорит об этом.

Эл скривилась. Все таки посмотрел…

Да, была. Тогда это казалось ей заслуженным даром, и отношение других людей казалось справедливым, правильным. Потом, когда ожоги лишили ее красоты, она узнала что подавляющее большинство поклонников в ней любили красивую мордашку и ладное тело, угадывающееся под платьем. Ожоги не входили в список того, с чем они готовы были мириться.

— Теперь считаешь, что красоту переоценивают? — спросил ее маг.

— Отнюдь. Ее недооценивают, милорд.

— Правда?

— Да. Вот вы свою разве цените?

— Я? Я мужчина и маг, красота… Пф! Что она дает мне?

— Многое. Просто вы этого не замечаете. Εсли однажды ваше лицо будет изуродовано как мое, вы заметите.

— И что же ты заметила? — Эл услышала, как скрипнула его лежанка. Очевидно маг с комфортом устроился полулежа.

— Что люди дарят улыбки только красивым. Что желают только красивых, что им проще быть добрыми с красивыми людьми. Я не ценила этого. Жизнь меня научила.

Эл приподнялась в чане, потянулась за мылом и мельком увидела мага. Он полулежал, потягивая вино из кубка. На мгновение их взгляды встретились. Черные взгляд мага медленно спустился с ее лица на грудь. Эл обожгло жаром. Тело, давно ставшее всего лишь инструментом, обласканное жаром теплой воды под взглядом молодого красивого мага вдруг вспыхнуло в один миг. Эл дрожащей рукой взяла мыло и скорее отвернулась. Нет, Эл. Это азарт, интерес к диковинке, или просто он давно не был с женщиной. Не обольщайся. Великий маг Нидалены может взять любую и никогда не захочет тебя.

— Для меня красота ничто, — сказал маг. — Она бесполезна. Я выбрал бы уродство, если бы стал сильнее. Сила решает все. Я силен и даже будь я уродлив как черт из преисподнии, любая будет рада услаждать меня.

— Любая… но разве вы выберете уродливую? — хмыкнула Эл с наслаждением намыливая волосы. — Женщины, лишенные красоты, что цветы без лепестков. Мы пустоцветы и жизнь наша бесполезна.

— Ты поэтому пошла с войском? Жизнь пустоцвета стала в тягость?

Руки Эл замерли в волосах. Да что ты знаешь, балованное магическое дитя…

— Да, — соврала Эл. — Так все и было.

— Значит ты обожглась, и твоя семья с глаз долой отправила тебя в Οбитель. Приятная история о семенном очаге. — рассмеялся маг. — Как была твоя фамилия? Достаточно знатная, чтобы я ее вспомнил? Бирак? Лефу? Торнуд?

Эл яростно намылила волосы.

— Моя фамилия не скажет вам ничего, милорд. Я была из местных дворян, мелких наместников. Таких в стране тысячи.

— Ясно.

Эл нырнула с головой и промыла волосы. Какое неописуемое блаженство. Вода уже стала остывать и она с сожалением вылезла из чана. В шатре было достаточно тепло, чтобы не дрожать и все же ее тело покрылось мурашками. От того что на этот раз маг дал себе волю смотреть.

На полотнище, что застилало пол шатра оставались влажные следы ее босых ног. Эл промокнула волосы льняным полотенцем, обернула тело, скрывая наготу.

— Подойди. — приказал маг, пододвигаясь к краю ложа. Руки Эл задрожали от странного волнения. Неужто он и правда возьмет ее как солдатскую девку? Неужели он так жесток, что даже готов закрыть глаза на ее ожоги и взять просто назло?

Эл подошла к ложу и встала перед магом. Он замер. Эл отчетливо увидела как дернулся его кадык, когда он нервно сглотнул.

Черные глаза сверкнули в свете жаровен. Маг оглядел ее с ног до головы.

— Повернись, — приказал он хрипло. Забытый кубок висел в его руке. Эл покорно повернулась. Она знала что спина пострадала особо, поэтому с кислой ухмылкой перекинула через плечо не слишком длинные, всего лишь до лопаток, темные волосы — единственное, что не пострадало в огне. Ее придавило со спины и ожоги доходили лишь до левой скулы, чудом уцелели глаза. Коса сгорела, но отрастала такой же густой как была.

Маг судорожно вдохнул.

Эл стояла не чувствуя ничего. Ну вот он ее увидел. И что такого? Да плевать ей. Οна приняла ванну впервые за десять лет, это стоило того, чтобы маг мог поглумиться над ее уродством.

Сзади скрипнуло ложе. Эл почувствовала как маг встал у нее за спиной. Все ее тело напряглось и затрепетало. Ах, как стыдно! Как безумно стыдно, что она все ещё там внутри под своей обожженной кожей молодая женщина не лишенная желаний. Как стыдно что ее тело смеет желать могущественного, мерзкого на язык и самовлюбленного мага только за то, что он красив и молод.

Он коснулся ее плеча кончиками пальцев. Эл вздрогнула и тут же смутилась от этого. Маг провел линию ожога, как раз там где кожа срослась не ровно, особенно уродливо. Глаза Эл защипало. Вот так ее будут касаться. Как диковинного зверя, а не как женщину. Будут смотреть где и как ее кожа наросла, а не ласкать ее.