Победив, заточи нож

Пока искали мельника, хозяин рассказывал мне про подготовку к турниру.

– Согнали крестьян со всей округи, а у них сейчас на полях самая работа. Правда, там постоянно меняют работников. Ристалище начали готовить аж со дня святого Германа, все до последней травинки вырвали и землю подравняли. Теперь говорят, что трибуны уже достраивают и начинают украшать. Все господа из нашей округи съедутся на праздник, а еще, говорят, приехали рыцари из Гиени, Нормандии и Дофине.

– Слышал, что у графа Анри де Бриенна очень важная дата. Когда он родился?

– Он родился… – при этом хозяин закатил глаза, словно решил в деталях рассмотреть потолок своего заведения, – в тот самый год, когда король Карл VII принял в Бурже королевский титул.

Мне только и оставалось, что многозначительно кивнуть, так как почти ничего не знал из хронологии французских королей, хотя местные жители отталкивались именно от таких дат в своем понимании летоисчисления.

– Когда же начнется турнир?

– Как и положено – в день рождения графа. Как мне сказали, это произойдет за четыре дня до светлого праздника Успение Пресвятой Богородицы.

Снова многозначительно кивнул, дескать, все понял. Хотя в церковных праздниках уже стал немного разбираться, но знал далеко не все, так как их, по моим скромным подсчетам, перевалило за пятьдесят дней в году.

За время нашего разговора пришел староста, поинтересовался, кто я такой, а затем присоединился к нашему разговору, а за ним, спустя короткое время, подошла жена мельника.

Мельничиха, рыхлая пожилая женщина, начала мямлить, говоря, что ей надо сначала посоветоваться с мужем, но после того, как староста удивленно спросил ее: «Агнис, с тобой все в порядке? Ты какая-то не такая. Может, с Мартеном что случилось?» – женщина сразу, даже как-то поспешно, дала свое согласие.

Причем не только мне, но и ее односельчанам показалось, что она согласилась взять постояльца без особого удовольствия, хотя, как утверждал хозяин таверны, мельник и его жена были открытыми и хлебосольными людьми, про которых говорят «с душой нараспашку». Женщина повела меня к себе, при этом по дороге поинтересовалась, кто меня к ним направил. Когда я сказал, что это был Кривоногий Анри, она облегченно вздохнула.

Дом мельника, по крестьянским меркам, был роскошный, с комнатой, расположенной под самой крышей. Я расседлал коня, налил ему воды, кинул соломы, после чего зашел в дом с вещами. Какое-то время мы сидели с ней и говорили обо всем на свете. Ее интересовало, как живут люди в городе, я делал вид, что интересуюсь местными новостями, а когда упомянул, что приехал разузнать насчет продажи монастырской земли, женщина наконец расслабилась и разговорилась. Впрочем, даже сейчас старалась говорить осторожно, выбирая слова, особенно про убийство лесничего. Естественно, что я не мог не заинтересоваться непонятным поведением, судя по всему, простой и открытой женщины.

Когда пришел муж, она вышла к нему, после чего они какое-то время негромко говорили во дворе, чем еще больше добавили таинственности своему поведению. Мартен тоже остался недоволен моим появлением в его доме, хотя постарался скрыть это, правда не особенно успешно. Я опять попытался навести разговор на приезд королевских дознавателей к виконту, но ничего нового для себя так и не узнал. Только в одном случае хозяева проявили искреннюю радость, стоило мне им сказать, что приехал в село вместе со священником.

В завершение разговора мы с хозяином выпили по стакану вина, затем я сказал, что прогуляюсь, и вышел из дома. Дойдя до небольшой, но быстрой речки, немного ополоснулся, затем какое-то время прогуливался, после чего вернулся в дом и поднялся по лестнице в комнату под крышей, где мне определили место жительства. Странное поведение супругов я объяснил себе словами хозяина таверны о дружбе семей, но при этом они избегали говорить о несчастье их друзей, что не могло не вызвать мою настороженность. Раздевшись до нижнего белья, я достал из ножен кинжал и положил его рядом с собой. Ни фактов, ни сведений, на которых можно было заострить внимание, у меня не было, а усталость после долгой дороги, запах сена и одуряюще чистый воздух заставили меня быстро смежить веки. Проснулся я от непонятного шума, раздававшегося снизу. В узкой щели, игравшей роль окна, небо только-только начало светлеть.

«Пять-полшестого утра», – уже привычно определил я для себя время и уже был готов снова заснуть, как раздался негромкий женский вскрик, который тут же резко оборвался. Вскочив на ноги, я схватил кинжал и прислушался. Голоса, сначала негромкие и невнятные, становились все громче, и наконец раздался крик боли, потом еще один. Похоже, хозяев били, но увидеть, что происходит, я не мог, к тому же люк находился на противоположной стороне от топчана, а пол чердака был довольно скрипучий, в чем убедился еще вчера.

«Разбойники?! Так как они попали в дом? И почему хозяева не зовут на помощь? Местные разборки? А чего тогда в такую рань?»