Победный «Факел Гаргалота»

Вообще-то странное сочетание надменности и беззащитности, трудно выглядеть величественной в мокрой одежде, вода ручьями стекает на пол, от пышной прически не осталось и следа, но личико перекошено яростью, а глаза блещут молниями.

Барбейдж доложил:

— Вроде бы знатная… Решайте. Вторая не такая злая, по всему видно. Может, и этой пусть займутся матросы?

Женщина вскричала разъяренно:

— Как вы смеете!.. Вы пыль и грязь под моими ногами!

Я сказал равнодушно:

— Отдай эту злобную тварь матросам. Потом за борт. Рыбам нужно хорошо питаться.

Он молча ухватил ее грубо за волосы и потащил к борту. Она заверещала от боли и ухватилась за его руку. Я не стал наблюдать, бросил взгляд на почти очистившееся море, очень немногие добрались до берега, где, одолев свирепый прибой, сумели всползти по суше повыше и там остались лежать, переводя дыхание.

Их оружие отправилось на дно вместе с кораблями, так что выбравшихся на берег переловят быстро.

А мне нужно вернуться в каюту, где на столе ждет расстеленная карта береговой линии Дронтарии и Гарна с его Карбером, где нас было захватили в плен.

Корабль качает здорово, карту пришлось придавить кинжалом и его ножнами, но только начал всматриваться, в дверь раздался стук.

Барбейдж заглянул хитрым глазом.

— Глерд Юджин, пленница умоляет отдать ее вам!

— Не интересуюсь, — ответил я мрачно.

— Хорошо, — ответил он, исчез, на палубе раздались веселые вопли, но через минуту заглянул снова. — Глерд Юджин, она хочет сообщить что-то важное.

Я пожал плечами.

— Вряд ли что-то очень важное.

— Притащить?

— Да, — ответил я, — но грубо, понял?

— Как не понять…

Снова исчез, я слышал громкие голоса, женский визг, крики, наконец дверь распахнулась, Барбейдж втащил пленницу и грубо швырнул на пол.

Она рухнула с плачем, он вышел, звучно отряхивая ладони, а я остался смотреть на нее сверху вниз, не двигаясь с места.

Она подняла лицо, заплаканное, под глазом кровоподтек, платье на груди разорвано, на белоснежном плече длинная кровоточащая царапина.

— Ну, — сказал я резко, — у вас одна минута! Говорите быстро, прежде чем отдам матросам на потеху. И на этот раз прерывать их забавы уже не стану.

Она сказала быстро-быстро, захлебываясь словами:

— Я принцесса Стефания ле Бланш из рода Миддлетонов!.. За меня дадут богатый выкуп…

Я крикнул:

— Себастьян!.. Забирай ее!.. А потом за борт.

Барбейдж ворвался моментально, явно ждет за дверью, принцесса вскрикнула:

— Глерд! Это еще не все!

Я остановил жестом Барбейджа, что уже протянул руку к ее волосам.

— Ну? Только быстро. И без лишних слов.

Она с ужасом смотрела в мое спокойное лицо, что показалось ужаснее свирепого оскала Барбейджа.

— Глерд, я не знаю, кто вы, но я принцесса…

Я поморщился.

— Себастьян…

Она вскрикнула торопливо:

— Вы еще не знаете о тайном плане захвата Дронтарии…

Барбейдж сам превратился в слух, не двигается, я сказал жестко:

— Ну-ну, что за план?

Она сказала умоляюще:

— Пообещайте, что не отдадите меня на потеху матросам…

— И не подумаю, — отрезал я.

Она прошептала:

— Тогда как хотите… Но тайна умрет вместе со мной.

— Говорите, — велел я. — Вы не догадываетесь, что бывают пытки и пострашнее, чем два десятка распаленных матросов.

Она прошептала убито:

— Делайте, что хотите. Я в вашей власти.

Я взглянул на Барбейджа.

— Пойди посмотри, что там с ее уцелевшей фрейлиной. Поучаствуй. А я пока займусь этой… принцессой.

Он ухмыльнулся, быстро вышел. Едва за ним захлопнулась дверь, принцесса попыталась встать, охнула, опустилась на пол.

Я как бы без всякой жалости смотрел сверху вниз. Она встретилась со мной взглядом, поспешно отвела свой в сторону, словно знает насчет того, что опасным зверям нельзя смотреть в глаза.

— Ну, — потребовал я.

Она сказала упавшим голосом:

— Этот флот, который вы там ужасно уничтожили, шел на Шмитберг. Элитный отряд должен был захватить столицу…

Я прервал так же грубо:

— Уже не тайна и даже не новость.

— …А меня провозгласить королевой, — договорила она быстро.

— С чего вдруг? — спросил я.

— Я принцесса Стефания ле Бланш из рода Миддлетонов, — повторила она упавшим голосом, — из династии, что правила королевством двести лет!.. Я имею право…

— Как марионетка Гарна? — уточнил я.

Она сказала слабым голосом:

— Это лучше, чем быть ничем… а потом, думаю, сумела бы освободить королевство и от Гарна.

— Как?

— Не знаю, — прошептала она. — Но Дронтария стала бы свободной.

— Она и сейчас свободна, — отрезал я. — И останется такой. А вот ты в лучшем случае пленница. Или девка на растерзание матросам, а потом корм рыбам. Выбор невелик, а грань перейти легко…

Она сжалась, оставаясь на полу уже совсем маленькой, растеряв спесь и надменность так, словно их никогда и не было.

— Вашего отряда недостаточно, — сказал я. — В лучшем случае удалось бы захватить дворец. Но король в лагере…

— Король во дворце, — возразила она. — Мы знаем. Его убили бы сразу. Часть верховных лордов Дронтарии уже готовы принять покровительство Гарна. Кроме того, как только удалось бы захватить дворец, со стороны Пиксии быстрым маршем перешла бы границу и двинулась их армия.

— Точно?