Победный «Факел Гаргалота»

В принципе, за ту же фемтосекунду я могу прыгать в другую галактику и обратно, но пока что-то с моим пониманием мира не совсем то. Или даже не пониманием, хрен я его вообще пойму, а с ощущением…

В общем, пока только зачатки умений, спасибо и за это, для меня это пока предел, но как же здорово, что часовой вышел из-за угла и шагнул мимо, глядя на меня стеклянными глазами и не видя.

В прошлые разы при подобных проникновениях отключал на секунду видеонаблюдение и тут же заменял записью десятиминутной давности, операторы вряд ли встревожатся, у всех на экранах те же коридоры, что и раньше, как и территория вокруг здания… но сейчас, если мыслю верно, видеокамеры меня попросту не увидят, я двигаюсь совсем в другом мире, здесь меня нет или почти нет.

Так пробирался и по тюрьме, трижды продавливаясь сквозь стены на другую сторону, наконец вон та камера, в которой находится страшный и опасный Влад Кузн.

Он то ли спит, то ли дремлет, лежа на своей узкой кровати с утопленными в пол толстыми металлическими ножками. Я медленно выдвинулся в мой привычный маленький и затхлый мир реальности, уже усталый, даже малые переходы выматывают, если вот так часто, сказал шепотом:

— Тихо!.. Я как бы друг.

Он резко повернулся, крупный мужчина с грубыми, но красивыми чертами лица, такими рисуют как известных полководцев, так и вожаков разбойников, а то и вовсе маньяков-убийц.

— Ты… кто?

— Помогу тебе бежать, — сказал я.

Он вскинул брови:

— Чего-чего?

— В обмен, — пояснил я, — на личную встречу с Гаврилюком, твоим боссом. Согласен? Только сведешь меня с ним, понял?.. После этого уходи куда изволишь.

Он медленно приподнялся и сел, глаза расширенные в изумлении, но смотрит уже набычившись, медленно собирает волю и решимость для быстрых действий.

— А что, — проговорил он уже другим голосом, — в ваши полномочия входит такое… ну, отменять решение суда?

— Зачем отменять? — спросил я. — Ты получаешь новый паспорт и живешь под другим именем. В любой стране. Так проще, все довольны. После твоего бегства тревога не распространится дальше ворот этой тюрьмы, чтобы не волновать общественность и не дать ей усомниться в незыблемости нашего самого человечного строя. Так что для большинства будешь по-прежнему в тюрьме.

— А кто помешает вам прикончить меня, — спросил он, — сразу, как только сведу с боссом?

— Никто, — согласился я. — Но, видишь ли… мы хоть и работаем на правительство, но само правительство об этом не знает и не догадывается. Даже скажу точнее, работаем не на правительство…

Я запнулся, подбирая слово, а он сказал насмешливо:

— Что, заранее не придумали твои хозяева?

— Работаем не на правительство, — уточнил я, — а на страну. На общество людей и человеков. Потому нам насрать на законы, которые сегодня одни, завтра другие. Мы придерживаемся вечных: око за око, зуб за зуб… И рыцарское слово держим.

Он сказал хмуро:

— Ладно, что теряю? Суд может растянуться на год, но все равно вломят смертную казнь.

— Тогда не будем тянуть, — ответил я. — Вот тряпка, завяжи себе глаза. Потуже, я проверю.

— Зачем?

— Ты не должен видеть тех, — пояснил я терпеливо, — кто мне помогает. И вообще… за тобой будут присматривать снайперы. Наши снайперы. На всем пути со мной. Ну, ты понял.

Он буркнул:

— Понял.

— Не сопротивляйся, — предупредил я. — Нас выдернут… ну, резко выдернут.

— Куда?

— Не наше дело, — отрезал я. — Теперь просто молчи.

Издали донесся топот бегущих людей, охрана забеспокоилась странностями в видеонаблюдении. Все понятно, кто-то бросился проверять оборудование, а самые простые поспешили посмотреть, как там с заключенными.

Я зацепил карабин за ножку стола, две светошумовые гранаты с пятисекундным упреждением полетели к двери. Кузнецов охнул, когда я ухватил его поперек туловища и с силой бросился в портал.

За спиной мощно грохнуло. Я успел увидеть ярчайшую вспышку, но нас уже понесло в падении через свежий ночной воздух, трос начал тянуть за пояс все сильнее…

…И вдруг исчез, мы рухнули на землю, Кузнецов со сдавленными проклятиями сорвал с глаз повязку, но увидел только в двух шагах силуэт автомобиля.

— Твой?

— Быстрее в машину, — велел я.

Он поспешно вскочил на правое сиденье, я сел за руль и сразу же погнал прочь. Кузнецов оглядывался, глаза дикие, прохрипел сумасшедшим голосом:

— Ничего не понял…

— И не надо, — оборвал я. — Готовили специалисты, я в их методы не вникаю.

— Но, — пробормотал он, — там что, в стене был люк?.. Ладно-ладно, куда мы сейчас?

— Еще раз сменим автомобиль, — сообщил я, — а там уже проще. Ты позвонишь Гаврилюку, договоришься о встрече…

— В тюремной одежде?

— На заднем сиденье, — сказал я, — большая сумка. Там все по твоему росту.

— А паспорт?

— Получишь, — пообещал я. — Но не сейчас, а то вдруг возникнут такие простые и понятные, но вообще-то глупые мысли.

— Да это я так, — пробормотал он таким тоном, что понятно, эти глупые мысли не просто возникли бы, они и сейчас есть, даже немедленно попытался бы, это понятно, все сперва бросаемся по самому очевидному пути, но самые очевидные не всегда верные.

Он снова оглянулся.

— Что-то погони нет… Еще не раскрыли?