Победный «Факел Гаргалота»

В роскошной туалетной комнате я долго и неторопливо мочился, выжидая, пока от раковины отойдут двое ленивцев, на их место почти подбежал, заклинание уже готово, быстро-быстро и очень тщательно проговорил, держа в памяти лицо Фицроя, здесь его не знают, к счастью для них…

В зеркале появился красавец, мужественное лицо с выдвинутой челюстью, симметрично расставленные веселые глаза… и тут же все исчезло, блин, какие пара минут, десяти секунд не прошло!

Когда я вышел из туалетной комнаты в коридор, Крамер уже стоит в конце у лестницы.

— Придумал что-нибудь?

Голос полон нетерпения, даже подрагивает, как туго натянутая струна, я ответил осторожно:

— Да, в этих местах думается лучше всего, однако здесь шумновато, ничего в голову взамен не лезет…

Он сказал с надеждой:

— Может, посидишь наверху, там у директора отдельный сортир?

— Не с чем, — ответил я. — А просто так — профанация. Лучше пройдусь, как перипатетик, они все на ходу мыслили, а как останавливались, все забывали. Потому Греция и уступила Риму, что никогда не останавливался, пока его не остановили другие. Это я скромно о наших предках…

Он угрюмо смолчал, не давая мне вывести из состояния перманентной тревоги, а я тихонько вышел, постоял снаружи, рассматривая, как в толпе разномастного люда шныряют силовики, на ходу отдавая распоряжения в верхнюю пуговицу модного костюма, как бестолково, но с подчеркнутой молодцеватостью передвигаются пожарные расчеты, готовые гасить огонь на яхте среди моря.

Причал за это время полностью очистили от зевак, журналистов и лишних работников порта, везде все прибывающие силы полиции и спецслужб, появились три массивных автомобиля с надписью «Ambulance», пока что держатся в стороне, но рассмотрел за рулем людей в спецодежде работников медпомощи. Возможно, в самом деле водители карет «Скорой помощи», хотя силовики умеют все то же самое плюс кое-что еще.

Еще несколько таких же авто с красными крестами вообще за оградой, то ли сами страшатся подъехать ближе, то ли им велели не рисковать.

Крамер тоже вышел, оглянулся, заслышав мои шаги, лицо бледное, в глазах отчаянное выражение.

— Вот это и есть демократия, — сказал он с тоскливой яростью.

— Где? — спросил я и посмотрел по сторонам.

Он кивнул на несколько групп солидных господ, окруженных телохранителями.

— Вон там главы или их заместители ЦРУ, АНБ и даже РРБ с КККК. Прилетели, выказывают готовность своих ведомств…

— А что такое КККК? — спросил я наивно. — Что-то знакомое…

Он буркнул:

— Новые структуры, предназначенные для… и специально заточенные и снаряженные лучшими специалистами для…

Я не дождался продолжения, спросил:

— Для… чего?

— Для чего-то, — отрезал он с горечью. — В ответ, как сказано, на растущие новые угрозы. Только ответ, как всегда, запаздывает, но об этом умалчиваем. Любому понятно, преимущество за тем, кто бьет первым. Неожиданно и первым. И в то место, которое выбирает сам.

Я кивнул, сказал поддакивающе:

— Ну да, не выстрелил бы тогда тот сербский террорист в эрцгерцога Австрийского, карта мира была бы другой. И не угадать, к худшему ли?

Он не ответил, рассматривал глав спецслужб, а когда заговорил, голос прозвучал с нотками поражения:

— Как водится в таких экстренных случаях, прибыли немедленно. Это для отчета об участии! Но я отсюда чувствую, как страшатся сделать хотя бы шажок.

— Взять на себя ответственность? — спросил я. — Это понятно, лучше, чтобы ее взял другой. А если пройдет гладко, каждый припишет заслуги себе. Да, это демократично. Люблю демократию, она такая… понятная, бабуинная.

— Выстрелы слышал? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Что, начали расстреливать заложников?

— Пока нет, — ответил он, — чувствуют себя в полной уверенности. Это местные орлы, охрана порта, решила показать себя во всей красе и сделала попытку освободить яхту…

— Ух ты, — сказал я, — совсем засиделись без дела, мозги жиром заплыли. Но было бы красиво… И как?

— Террористы, — ответил он с мрачным удовольствием, — уложили всех семерых еще на подступах к трапу. А катер затопили. Чувствуется, на чьей стороне профессионалы, а на чьей картинные орлы в красивых беретах и с высоким жалованьем.

— Что с пассажирами?

Он покачал головой:

— Не тронули. Но предупредили, что яхта тщательно заминирована. И если неверные ворвутся на борт, то… Аллах велик…

— Это не угроза, — сказал я, — взорвут в самом деле. Зачем заканчивать жизнь самоубийством из-за измены жены, нехватки денег или ссоры с босом? Лучше уходить вот так красиво, с портретами во всех СМИ…

Он сердито засопел.

— Что ты за специалист такой хренов, в тоску вгоняешь… Так с террором никогда не справиться!

— Никогда, — подтвердил я. — Пока Старший Брат не начнет наблюдать за каждым нашим шагом и даже шажком. В том числе смотреть и всякие там ссоры с любимой девушкой, что, оказывается, с азартом трахалась с его приятелями, и прочие моменты, могущие подтолкнуть романтика на такой вот красивый шаг…

— Иди в жопу, — сказал он разозленно, — с такими романтиками!.. Что-то предложить можешь?