Победы, которых могло не быть

Тем временем 14 мая английские самолеты нанесли удар по иракским и сирийским перегоночным авиабазам, а также по железной дороге, соединяющей Ирак и Сирию. Полностью прервать немецкие коммуникации им не удалось, но действия германской авиации в Ираке в значительной степени оказались парализованными. Это, а также плохое руководство и отсутствие координации действий между иракскими наземными войсками и авиацией, стало решающим фактором, обеспечившем наступление англичан. Даже переброска в Ирак одной итальянской эскадрильи, состоявшаяся в конце мая, не смогла спасти положение. 28 мая англичане подошли к Багдаду. Рашид-Али бежал в Иран, немецкие и итальянские самолеты покинули страну. Так всего одна пуля решила исход кампании — а может быть, и судьбу всего Ближневосточного региона.

Без сомнения, захват Ирака и последующее падение Египта обеспечили бы немцам и итальянцам контроль за всем Средиземным морем, беспрепятственный выход на Средний Восток и к Индийскому океану, а также возможное выступление Турции в качестве союзника Германии. Британская империя теряла часть своих колоний, а главное — важные линии коммуникаций.

Помогло бы это немцам выиграть Вторую Мировую войну? Ответить на него чрезвычайно тяжело, поскольку через месяц должна была начаться война против Советского Союза, которую тоже можно рассматривать как цепь совершенно невероятных случайностей и множества решающих факторов, сыгравших в пользу как той, так и другой стороны.

II

Есть в неудачном наступленьи
Тот страшный час, когда оно
Уже остановилось, но
Войска приведены в движенье,
Еще не отменен приказ
И он с угрюмым постоянством
В непроходимое пространство
Как маятник, толкает нас...
(Константин Симонов)

Наиболее наглядный пример сочетания и взаимодействия таких факторов дают первые три месяца войны против Советского Союза. И особенно два крупнейших сражения этого периода — Смоленское и Киевское. По мнению большинства историков, именно в этих битвах был решен конечный исход войны. Но очень многие западные исследователи полагают, что ряд одержанных здесь блестящих с виду побед вермахта в конечном итоге привел к роковым для Германии последствиям. После войны немецкие генералы хором взялись утверждать, что именно настойчивое требование Гитлера повернуть войска на юг для захвата Украины помешало им достичь Москвы еще в сентябре — как это предписывалось планом «Барбаросса». Стремление фюрера к очередной тактической победе привело к снижению темпов наступления — и в результате к стратегическому поражению. То есть опять повторилась история с вмешательством бездарного дилетанта в планы стратегов — как это уже было с «приказом об остановке» под Дюнкерком. А поскольку великий фюрер германской нации ныне давно мертв, он уже не имеет никакой возможности защитить свою точку зрения ...

Но все же попытаемся проследить, как развивалась обстановка на самом деле, что являлось реальной (а не выдуманной после войны) причиной тех или иных действий гepманского командования и попытаемся понять, кто был прав — Гитлер или его генералы. А также посмотрим, когда и как на самом деле рождаются многие из «решающих факторов» — в ходе событий или много лет спустя, на страницах мемуаров и исторических трудов?

Планируя осенью 1940 года дальнейшие боевые действия, Гитлер и германский генералитет вынуждены были исходить из одного очень неприятного факта. Даже после невероятных успехов немецкого оружия, поставивших под германский контроль почти весь промышленный потенциал континентальной Европы, мощь нацистов все же безнадежно уступала суммарной экономической мощи СССР, Британии и США. Правда, Америка пока оставалась нейтральной — но ни у кого не было сомнений, на чьей стороне окажется ее поддержка. Сенатор Гарри Трумэн в июне 1941 года выразился предельно откровенно: «И пусть они убивают друг друга как можно дольше». Затяжная война в Европе и поддержка проигрывающей стороны была для Соединенных Штатов лучшим способом ослабить сразу всех конкурентов в борьбе за мировое господство.

Таким образом, шанс на победу немцам давал только «блицкриг» — быстрый и окончательный разгром противника и его капитуляция либо выход из войны. Война против России должна была стать такой же молниеносной, как кампания во Франции или на Балканах. Однако следует заметить, что на тот момент ни одна успешная кампания вермахта не длилась более двух месяцев. Норвежская операция затянулась дольше этого срока — и оказалась на грани срыва (ее спасло только поражение союзников во Франции, заставившее их эвакуировать скандинавский плацдарм).