Победы, которых могло не быть

К этому моменту положение советских войск на Украине было гораздо лучше, чем в полосе действия групп армий «Север» и «Центр». К 7 августа германские войска смогли только достигнуть Киева и выйти к Днепру южнее украинской столицы, однако здесь они натолкнулись на крепкую и упорную оборону. Правда, под Уманью (между Киевом и Одессой) 1 августа были окружены две левофланговые армии Юго-Западного фронта — 6-я и 12-я. Сплошной фронт советских войск на этом участке был прорван, что дало немцам возможность выйти в излучину Днепра, к Кременчугу и Кривому Рогу. 13 августа румыны начали осаду Одессы. Но севернее Киева советские войска еще удерживали обширный район в низовьях Припяти и оба берега Днепра вплоть до Жлобина и Рогачева, отбитых у немцев еще в начале июля. Таким образом, в районе Киева образовался выступ, где сосредоточились значительные силы Красной Армии, все еще угрожающие фланговым ударом по коммуникациям группы «Центр» — как это они уже пытались сделать в июле. Замысел Гитлера заключался в том, чтобы повернуть танковые дивизии Гудериана на юг, нанести им навстречу удар частями 1-й танковой группы из состава группы армий «Юг» и замкнуть клещи окружения восточнее Киева. Маневр сулил блестящую победу и богатые трофеи — но для его осуществления необходимо было снять ударные танковые части с московского направления.

И это было сделано, несмотря на протесты рвущихся к Москве генералов. Правда, первая фаза операции проходила довольно долго. В течение всего августа танки Гудериана медленно продвигались от Ельни и Рославля на юг, расширяя образовавшийся выступ фронта на московском направлении и отбивая своим левым флангом постоянные контратаки советских войск. Тем временем 1-я танковая группа Клейста тоже готовила исходные рубежи для наступления. К 10 августа немецкие войска вышли к Днепру на широком фронте в районе Кременчуга. 22 августа последние советские части оставили Черкасский плацдарм на правом берегу. На севере 18 августа Гудериан занял Стародуб, 19 пал Гомель. А днем раньше Гитлер издал приказ, в котором окончательно сформулировал цель кампании: «Главнейшей задачей до наступления зимы является не взятие Москвы, а захват Крыма, промышленных и угольных районов на Донце и лишение русских возможности получения нефти с Кавказа... Благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате достижения линии Гомель—Почеп, должна быть немедленно использована для проведения операции смежными флангами групп армий «Центр» и «Юг» по сходящимся направлениям».

Гейнц, Гудериан и многие другие немецкие генералы потратили немало бумаги и чернил на обличение этого распоряжения Гитлера, расценивая его как основную причину поражения немецкой армии в кампании 1941 года. В книге «Воспоминания солдата» Гудериан подробно описывает, как 23 августа 1941 года на совещании в Лейтцене (Восточная Пруссия) он от своего имени и от имени фон Бока взволнованно убеждал Гитлера отказаться от поворота войск на Украину и продолжить наступление на Москву. Но все оказалось бесполезно. В своем пространном официальном докладе Гудериан говорил об утрате темпов, о решающей победе и о том, что после захвата главного узла коммуникаций противника русские войска в разных регионах окажутся изолированными друг от друга и их армия на Украине капитулирует сама собой. Но Браухича и Гальдера[414] — его сторонников — на совещании не было, а Кейтель, Йодль и Шмунд слушали молча. Гитлер тоже ни разу не перебил командира 2-й танковой группы, но затем взял слово сам. Фюрер твердил о другом — о насущных нуждах экономики и сырьевых ресурсах Донбасса, необходимых для дальнейшего продолжения войны. В конце концов, он воскликнул: «Мои генералы ничего не смыслят в военной экономике!», чем оскорбил Гудериана до глубины души — хотя в экономике тот действительно ничего не понимал. Остальные присутствующие согласно кивали головами. В конце концов, решение о повороте на юг было оставлено в силе.