Победы, которых могло не быть

Главный удар, согласно плану «Барбаросса», наносился из района Люблин—Варшава по прямой через Минск, Оршу и Смоленск — на Москву. Главные силы Красной Армии на этом направлении следовало уничтожить прямо у границы, не дав им возможности отступить на восток. В то же время находившиеся на Украине южнее линии главного удара пехотные и механизированные соединения РККА не воспринимались серьезной угрозой. Их следовало отбросить за Днепр и оставить в покое. К началу осени Москва должна была уже пасть, после чего группировка советских войск на Украине разваливалась сама собой, немцам оставалось лишь принять капитуляцию разрозненных деморализованных частей.

Как это и предполагалось, советские войска на главном направлении оказались в «котле» уже к концу первой недели боев. Из 27 пехотных и 18 танковых и механизированных дивизий Западного фронта, имевшего 22 июня 1941 года численность 630000 человек, на рубеж Днепра и Западной Двины к 9 июля смогли отойти только 290000. Большинство же солдат осталось в окружении далеко на западе, между Минском и Белостоком. Путь на Москву был открыт, но для дальнейшего продвижения у немцев тоже не оказалось сил. Своим отчаянным сопротивлением окруженные советские войска отвлекли значительную часть немецкой ударной группировки — до 30 дивизий группы армий «Центр». И это была лишь первая неожиданность в бесконечной цепи никем не предусмотренных «решающих факторов».

Чтобы не откладывать следующий этап германского наступления на неопределенный срок, его пришлось начинать только подвижными соединениями, не дожидаясь подхода застрявших под Минском частей. Поначалу новый этап наступления тоже развивался вполне успешно: 16 июля немцы ворвались в Смоленск, 19 июля они заняли Ельню (300 километров от Москвы!), а 20 июля — Великие Луки (впрочем, на следующий день этот город им пришлось оставить). В тот же день 20 августа части 2-й и 3-й танковых групп соединились в районе Ярцево и замкнули кольцо окружения вокруг 16-й, 19-й и 20-й советских армий севернее Смоленска.

Но затем успехи немцев на острие главного удара прекратились. Основные силы из-под Минска так и не успели подойти вовремя, скованные южнее Бобруйска начавшимся 13 июля фланговым контрнаступлением 21-й армии и сумевших вырваться из минского котла частей 3-й армии. Советские войска переправились через Днепр, освободили Жлобин и Рогачев и начали медленное продвижение в сторону Минска, 22 июля в бой была введена кавалерийская группа генерала Городовникова (3 кавдивизии), к 24 июля она вышла на шоссе Брест—Москва, западнее Бобруйска, временно перерезав коммуникации 2-й танковой группы. «На шоссе у Бобруйска появилась кавалерия противника — меланхолично отмечает Гудериан в своих мемуарах.

Наступление это было отбито с большими потерями для советских войск, но тем временем выдвинутые из глубины страны четыре резервные армии (24-я, 28-я, 29-я и 30-я) по сходящимся направлениям нанесли контрудар в районе Смоленска. Отрезать и уничтожить прорвавшиеся германские части им так и не удалось, но кольцо окружения вокруг трех советских армий было прорвано. Германские танковые части сами вынуждены были перейти к обороне. Тяжелые бои развернулись и на Ельнинском выступе, где контратаки советских войск были особенно ожесточенными. В конце концов, 6 сентября немцам все-таки пришлось оставить Ельню...

Тем временем Гитлер принял решение прекратить наступление на Москву. В последних числах июля он объявил, что «крупные охватывающие операции являются неверной теорией генерального штаба, оправдавшей себя только на Западе». Отныне главной целью германских войск в России должен было стать не глубокий прорыв к сердцу страны, а «уничтожение живой силы противника, чего можно достигнуть только путем создания небольших котлов».

4 августа в штабе группы армий «Центр» состоялось совещание, на котором присутствовали Гитлер, его адъютант полковник Шмундт, командующий группой «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок, генералы Гот и Гудериан, а также начальник оперативного отдела ОКХ (главное командование сухопутных войск) полковник Хойзингер. Несмотря на то что генералы сошлись во мнении о необходимости продолжать наступление на Москву, фюрер объявил о своем решении: танки Гудериана должны повернуть на юг — на Украину.