Побег

На следующий день, часа в три дня Эличка в вязаной пегой кофте, покачиваясь на каблучках, жала кнопку звонка своей квартиры. Раззз, еще рраззззз. «Померла, что ли». — подумала Эля и полезла неверной рукой в свою холщовую суму за ключом. Сегодня она покачивалась не из кокетства, — ее мутило, нужно было срочно, в секунды добраться до туалета. В двенадцать позвонил Толик, сказал, что у него «окно в графике». Они поехали в «Националь», быстренько позавтракали — у Толика были там свои ребята официанты. Эличка испытала жгучие муки стыда — уж там-то, в престижном «Национале» был совершенно необходим кожаный пиджак. Эличке казалось, что никто из сидевших за столиками не поверил в ультра модность ее кофты, а все сразу догадались, что это вигониевое рукоделье снято со старой бабки. Толик подливал ей яично-желтого, густого, как подсолнечное масло, ликера, а сам пил едва-едва — за рулем все-таки. Но взял с собой из ресторана цветастую бутылку и кулек с жареными куриными пупками. «Хотя табака у нас сегодня идут с четырех, но родному все сделаем», — сказал, вручая пакет, официант с лицом государственного мужчины. В лесу из машины не выходили, — было мокро от ночного дождя. Спинки передних сидений откидывались горизонтально, что было новостью для технически необразованной Элички. Пили из горлышка по очереди. «Под балдой мне в город соваться не надо, доедешь на автобусе до метро «Текстильщики», а там тебе просто. А я отсюда сразу на объект — задами, огородами», — объяснил Толик и высадил Эличку у какой то пригородной автобусной остановки, а сам развернулся и умчался. В автобусе Эличку развезло, у «Текстильщиков» за палаткой «Пиво — квас» вырвало, но без полного облегчения.

Наконец она нащупала на дне сумки ключ и отперла дверь. Ба. к счастью, не было, — читать мораль ей Эличка запретила, но и осуждающие взгляды и порицательные вздохи тоже осточертели. Слава богу, вовремя ушла в свою аптеку. Из туалета Эличка, придерживая джинсы, перебралась в ванную, ополоснулась, умыла лицо холодной водой и повалилась на тахту. «Да, мать права — мужики сволочи, тоже — не могли десятку дать на такси». И тут ей вдруг показалось, что комната как-то упростилась, чего-то в ней не хватает привычного. Присмотрелась: нет будильника бабкиного, что стоял на столике у окна, на расстоянии протянутой руки от кровати. И постель ее. раньше припухлая под покрывалом, осела, уплощилась. Что-то новое, тревожное уловила Эличка. Она даже встала, осмотрела комнату, переднюю — там не оказалось шлепанцев Анастасии Дмитриевны. На кухне, на клеенке белела записка: «Я от вас ушла. Вы ко мне относитесь плохо. Я тоже человек. А. Д. Клюева».

Вечером ма сказала:

— Придет, никуда не денется. Раз тапки взяла, значит, с моста в реку не кинется.

Но нахмурилась и. стоя лицом к кухонной раковине — мыла посуду после ужина. — добавила:

— А с квартирой может свинью подложить. Если захочет разменяться, то две и одну за наши две мы не получим. А нам с тобой в одной комнате оказаться — это не подарок ни тебе, ни мне. Вот ведь что.

Эличку же, в общем, даже и не огорчило, что ба сгинула, — свободней и просторней будет, но было жаль кольца с бриллиантом, которое ей. может, досталось бы после смерти ба, а теперь еще неизвестно. А о том, что ей теперь придется варить, подметать, подстирывать, она даже не подумала, считая само собою разумеющимся, что этим займется ма…

Стали прикидывать, куда могла уйти старуха. Хаживала она иной раз к Семеновне из 89-й квартиры смотреть старые фильмы по четвертой программе, когда Алина смотрела свои по первой. Эличка отправилась на розыск в восемьдесят девятую. «Нет, нету ее у меня, — сказала Семеновна, стоя в толстых носках на потертом коврике в передней. За ее плечом виднелась комната с гобеленом над кроватью — олени пьют из озера. — Да. говорила, что ушла бы к хорошим людям, потому что вы, мол. обижаете ее, да кто, говорит, меня возьмет, кому я нужна, если свои не любят. Выходит, все-таки с кем-то договорилась».

— Так. Завтра весь дом будет знать, что я свекровь выжила. Не сообразили мы. — сказала, выслушав дочь, Алина. Она смотрела «Клуб кинопутешествий» — папуасы лепили горшки без гончарного круга, на весу, на глазок. Зато они знали русское слово «топор» — еще от Миклухи-Маклая, — Если до двенадцати не объявится, надо искать.

И тут Эличку осенило — вычислила. У Нинки-то опять без няньки остались, вот Нинка бабку и ублажила своей ерундистикой — электроладонями и сманила.

— Она у Нинки Виноградской! Я знаю! — с охотничьим азартом сказала Эличка и подняла телефонную трубку.

— Да, у нас, — сразу призналась Нинка. — Почему это сманила? Что за глупости! Человек сам пришел. Анастасия Дмитриевна, возьмите трубку и скажите им.

Анастасия Дмитриевна шла долго, с неохотою, боялась тяжести предстоящего разговора. А с этого конца трубку взяла Алина.

— Ну чего тут объяснять, я все написала. Нашли записку? Ну и все.

— В общем, так, Анастасия Дмитриевна! — жестко прервала Алина. — Если завтра к семи вечера вы не вернетесь, мы примем меры.

— Какие еще меры?