Побег

– Нет… голова болит… – первое, что пришло на ум.

– Пора закрывать – короткий день. Я за тобой – благо все равно по пути.

– Погоди… Маечка, мне надо тебе два слова…

Та взяла полотенце с обрезками черных волос, кото­рое Сергеева так и забыла на коленях, бросила в рако­вину.

– Где два, там и двадцать, – проницательно опреде­лила она. – Разденусь тогда. – Села, приготовилась слушать.

– Только что у меня побывал человек из МУРа.

Багрова не переменилась в лице, только сжала подло­котники кресла:

– Они… нашли Михаила?

– Думаю, наоборот.

– Но хоть какие-то следы – где, что с ним?

– Майя, они приходят только спрашивать. Этот чело­век хотел что-то разузнать о тебе… или о самом Михаиле. К сожалению, я не знаю. – С появлением подруги мысли ее приняли другой оборот. – Маечка, я к тебе очень привязалась… Ты не сомневаешься?

– Что это ты вдруг?

– Потому что обязана предостеречь… вернее, дать совет. Если Томин… из МУРа, если он к тебе придет – будь с ним до конца откровенна!

– У меня нет тайн, которые интересуют МУР.

– Но… я не знаю, они могут появиться… скажем, Михаил сообщит, где он находится… Извини, я пони­маю, положение щекотливое, но в любом случае по­мни – Томину можно довериться. Для вас с Катей… даже для Михаила это будет лучше.

Майя Петровна пристально и изумленно всматрива­лась в подругу.

– Лена, ты его рекомендуешь, словно старого при­ятеля!.. Им надо поймать Мишу, и все! Где здесь «лучше», где «хуже»?.. Легко давать советы при семейной идиллии… У меня, кстати, аспирин есть. Примешь?

– Не болит у меня голова.

– Тогда что с тобой? Сама не своя, похоже, плакала.

– Прошлое навалилось…

Она испугалась было вырвавшихся слов, но сразу за тем почувствовала, что они нужны, что перед ней чело­век, которому можно исповедаться. Майя – умная душа – все поймет, верно оценит и простит. И на сердце сделает­ся легче.

Но начинать было тяжко.

– Тебе известна моя сегодняшняя жизнь… – женщи­на приостановилась, принуждая себя не отрываться от ясных Майиных глаз, которые сейчас изумленно расширятся. – Когда-то у меня была другая фамилия… и прозвище Шахиня.

– Шахиня… вот странно.

Только не останавливаться. Силком выталкивать слова, застревающие в горле.

– Не странно, Майя. Я тогда была обвешана драгоценными камнями… Чистой воды, но темного происхождения… Жила барыней и белоручкой…

Последний ров перепрыгнуть, нечего тянуть:

– К нам в дом наведывался тихий старичок… подпольный миллионер по кличке Черный маклер. Я… была супругой крупного валютчика.

– Ты?!..

* * *

Обратный путь к зданию милиции Томин проделал по идеально расчищенному и даже подметенному тротуару. А снегопад вот-вот возобновится, и дворник это знает. Но – прав. Раз что делаешь, надо делать чисто и до конца.

В дежурку Томин заскочил только за адресом Багровых. Виктор навязался проводить. Ладно, поможет развеять досаду от неудачи с Шахиней. (Я в претензии, а вот Паше будет подарок, что у нее «новая душа».) Теперь бы хоть с женой и дочерью Багрова не промахнуться!

Дорога лежала мимо той же парикмахерской, и кроме Сергеевой, в глубине вырисовывался еще один женский силуэт.

– Кажется, Майя Петровна! – ухватил Томина за локоть Виктор.

– Да?.. – Томин постоял в раздумье. – А пускай себе потолкуют.

В переулке провожатый понуро замедлил шаги.

– Вон их окна, а вон – дверь. Второй этаж.

– Ты понял, что надо про все помалкивать? – на всякий пожарный напомнил Томин.

– Да, конечно!.. Мне вас подождать? – Без своего штаба дружины парень слонялся, как неприкаянный, да еще с девушкой в ссоре.

– Последи, будь другом, чтоб мне не помешали. Если что – скажи, никого дома нет, сам поджидаю. Вот и при деле будет…

– Вы – Катя Багрова?

– Да. Я – Катя Багрова.

Бедный Виктор. С такого крючка ему не сорваться.

– Майи Петровны нет?

– Вероятно, с минуты на минуту…

– На ней синее платье?

– Да…

– Тогда могу сообщить, что ваша мама увлечена сей­час беседой с Еленой Романовной. И думаю, меньше чем за час они не управятся.

– Вы-то откуда знаете?

– По долгу службы, – он протянул свое удостове­рение.

– Насчет отца? – завибрировала Катя.

– Естественно.

– Что с ним?

– Пока ничего нового.

– Выходит, не там ищете, где надо!

– Выходит, так. А где надо?

Девушка не сразу уловила скрытый смысл вопроса. А уловив, на минуту утратила задор.

– Почем я знаю… Можете сесть.

– Благодарю за разрешение, – серьезно сказал То­мин и снял пальто. – А если бы знали, Катя?

Вопрос был ей явно неприятен, она помолчала.

– Понятия не имею. Я еще несознательная. Едва до­росла до танцплощадки. Сколько добавляют за побег?

– В данном случае – до трех лет.

– Мало! – с неожиданным ожесточением выпалила она.

– Катя! – урезонил Томин. – Надеюсь, это минут­ное озлобление. Вы возбуждены, к тому же с Витей поссорились… Кстати, из-за чего?

Вскочила, разгневанная:

– Да какое вам дело! Еще не хватало рассказывать!

– Ого! Немножко в отца, а? «Лихих кровей».

– Ну и что?! Отец не так плох… если б не пил. И вырос в другой среде.

– Я уже наслышан про детские годы Багрова внука.

«Везет мне сегодня на строптивых дам. Чем бы ее отвлечь ненадолго, чтобы не искрила?»

Он оглядел стопку учебников на этажерке:

– Вы кончили школу?