Побег через Атлантику

Остров Фуэртевентура, название которого в переводе с испанского означало «крепкая удача», резко отличается от своих собратьев по Канарскому архипелагу. Вулканического происхождения, пустынный, где дождь – явление очень редкое, продуваемый всеми ветрами, с огромными засыпанными песком и галькой пустошами. Даже вдали от побережья на нём полностью отсутствует растительность, а на берегу создается впечатление, что приплыл в Сахару. А чтобы не было сомнения в его самобытности, в отличие от остальных островов, где на гербе обязательно присутствовала пальма, на гербе Фуэртевентуры красовался кактус. Всё это Зимон почерпнул из лоции, с удивлением заметив, что, не в пример другим заселённым рыбаками островам, этот довольно малолюден. Да и при близком изучении побережья в перископ он не заметил ни одного строения или дома. Хотя лоция и утверждала, что на севере острова есть несколько небольших портовых посёлков, но пока что в это верилось с трудом. Единственное, чего Зимон не знал, да и не мог знать, – на юге острова всю войну существовала немецкая военная база. Замаскированная под небольшую виллу, прозванную местными по имени владельца, немца, «Каса Винтер», и невероятным образом прилепившуюся на склоне холма на пустынном труднодоступном пляже. Фундамент под домом был сплошь изрыт тоннелями и труднодоступными шурфами. Ещё в тысяча девятьсот тридцать девятом году этот клочок суши выкупил коммерсант средней руки из Мюнхена Густав Винтер, по образованию инженер, да к тому же филантроп, всеми силами желающий отгородиться от внешнего мира. Что ж, каждый имеет право на уединение, если это позволяют деньги. В узком окружении пришедшего к власти Франко догадывались о двойной роли виллы, но никому не могло даже в голову прийти поинтересоваться её истинным назначением. Истерзанная гражданской бойней Испания не могла открыто вступить во Вторую мировую войну. Франко всеми силами старался сохранить внешний нейтралитет, но за помощь в приходе к власти был обязан возвращать долги Италии и Германии, и делал это как мог. Потому вопрос любого любопытного испанца о том, что на его земле делают немцы, стоил бы тому свободы. Даже в последние дни войны из виллы «Каса Винтер» в Германию летели сводки погоды, информация о появлявшихся в поле зрения судах противника, анализ перехваченных в эфире сообщений, а на случай тайного захода в порт повреждённого немецкого корабля в подземных складах хранились ящики с запчастями. Иногда здесь появлялись тайные агенты, где их снабжали документами и по нейтральным каналам забрасывали дальше в тыл противника. Всего этого Зимон не знал и потому вёл лодку вдоль побережья скорее по наитию, предполагая, как сам бы поступил, скрываясь от погони, а при необходимости – в поисках лежбища, чтобы зализать раны. На карте северная часть острова была покрыта сетью дорог и квадратами населённых пунктов, а вот южная – лишь линиями рельефа и скалистыми бухтами. Он был бы искренне изумлён, если бы узнал, что точно из таких же соображений выбирал место неизвестный ему инженер Густав Винтер. Ограждённые каменными утёсами узкие безлюдные заливы, отпугивающее корабли сильное подводное течение, норовившее вынести зазевавшихся на камни, коварные песчаные отмели – всё это делало побережье проклятьем для проходивших мимо кораблей. Зимон ничуть не удивился, что за несколько часов плавания не встретил ни один из них. Он даже рискнул периодически всплывать, чтобы Хартманн мог точно определять по солнцу место. В одно из таких всплытий и был обнаружен тонкий столб поднимавшегося в небо дыма. Пять человек на мостике долго смотрели в бинокли в том направлении, соревнуясь, у кого острее зрение. Оказалось, у Бауэра. Первый помощник неожиданно уверенно заявил:

– Гражданское судно. Тоннаж тысяч на пять.

Зимон подозрительно покосился в его сторону и, протерев рукавом окуляры, снова припал к биноклю. Сам он пока лишь видел тёмную жирную точку.

«Бауэр тычет пальцем в небо и строит догадки, – пришёл к выводу Зимон, – по округлым формам судна, потому что военным кораблям больше свойственны резкие углы. Но под определённым углом легко ошибиться».

– Приближается, – доложил первый помощник.

С этим Зимон был согласен. Судно постепенно росло в размерах, понемногу обретая всё новые детали.

– Средний танкер, идёт вдоль острова, – продолжал докладывать Бауэр.

– С чего ты взял? – не выдержал на этот раз Зимон. – Наверняка обычный сухогруз, из тех, что чаще всего и встречаются.

– Хотите поспорить?

– Поспорить?

– Почему бы нет? – первый помощник улыбался во весь рот, глядя командиру поверх головы. – На вашу фуражку.

– Что? – Зимону показалось, что он ослышался. – Обер-лейтенант, ты дерьма наелся? Фуражку? Бесхребетный червяк, ты захотел мою фуражку?!

– Это была шутка, – побледнев, спохватился Бауэр. – Герр командир, всего лишь неудачная шутка. Прошу меня простить.