Побег из Содома

– Ты Канцлера об этом спроси! Всё, что есть, – собрали здесь! Даже водил не выделили. Видишь! Меня самого с больничной койки сдёрнули! – проворчал Лейтенант, показывая забинтованную руку.

– Во бардак…– сочувственно вздохнул старшина.

– Господин лейтенант, дозвольте обратиться!

Юный Миротворец в новеньком камуфляже стоял по стойке смирно.

– Обращайтесь! – бодро ответил Лейтенант.

– Осмелюсь доложить, контингент сосчитан, все задержанные на месте! Разрешите идти?

– Бегом на разгрузку! Помогите товарищам.

– Есть! – радостно отрапортовал тот и помчался к машинам.

– А это что за чудо? – спросил Старшина, показывая на него взглядом.

– Да… Неделю назад из учебки. В голове сплошной Устав и Книга Матери.

– Понятно. Идейный?

– Угу. Я его даже не пинаю особо. Жизнь сама отпинает. Ты мне лучше скажи, что у тебя за народ тут.

– Детвора из гетто. С двенадцати до шестнадцати лет. Вреднючие, сил нет! Начальство просило не портить, беречь для аукциона. Забронировали жирный аванс. Я тебя ради Матери прошу, доведи их целыми до продажи, иначе мне денег не видать.

– Нам тоже забашляли. Не беспокойся, я присмотрю, – успокоил его Лейтенант.

– Мы их только приняли, они сразу дурковать начали. Прикинь! Сутки ничего не жрали. В камеры не загнать. Только я подойду – они давай орать: «Голодовка! Голодовка»! Как на футбольном матче.

– И как ты всё уладил? – поинтересовался Лейтенант.

– Ну, с обычными зеками я бы быстро разобрался! Газ, дубинки… Потом самых буйных ободрал бы кнутом, да завялил на солнышке, как воблу, в назидание остальным. Но тут пришлось по-хорошему договариваться.

– Короче, чего в итоге? – перебил его Лейтенант.

– В итоге, они тихонько поют, молятся, проповеди слушают на плацу. Остальное строго по расписанию, подъём, отбой. С режимом – хлопот нет. У них там за вожака парнишка такой рыженький, ты его увидишь. Без него они ничего не делают. Лучше сразу с ним всё решай, так проще…

– Лейтенант, Лейтенант!

Боец с фельдфебельскими нашивками с криками бежал из казармы.

– Тише, Кирпич! Ты чего орёшь, как на пожаре!

– В оружейке не хватает одной винтовки и прицела, – тяжело дыша, доложил он, с упрёком глядя на Старшину.

– Твою дивизию! Старшой, извини, но это залёт. Пока ствол не найдёте – никуда не поедете!

– Матерь Милосердная! – всплеснул руками Старшина. – С утра же всё было, сам считал! Это мои… Я даже знаю, кто. Я сейчас, быстро! Это они под шумок решили, типа, вдруг прокатит…– прокричал он, отбегая в сторону казармы.

– Давай, ищи умельцев своих! – недовольно пробормотал Лейтенант.

– Кирпич! Ко мне, куда поскакал? – вернул он своего подчинённого.

– Да, Командир! – отозвался фельдфебель.

– Значит, так! Контингент держать на плацу, под охраной. Пальцем не трогать, глаз не спускать. Кому приспичит – пусть газон удобряют. Как всё разгрузите, всех бойцов в камеры и перевернуть всё вверх дном.

– Большой шмон? – приподнял левую бровь фельдфебель.

– Он самый. Есть оперативка, что у них там припрятан коммуникатор и запрещённая литература. Литературу в оружейку. Электронику мне, лично в руки. Выполнять!

Через пару минут винтовка была возвращена в оружейную комнату, акт приёма-передачи подписан, и грузовики двинулись обратно на базу. Счастливый Старшина размахивал початой бутылкой текилы из последней машины.

– Построить контингент! – громко скомандовал Лейтенант.

Глядя на нестройные ряды подростков, смотрящих на него злыми глазами, он тихо пробормотал:

– Ну, слава Тебе, Господи…

Потом, выпрямив грудь, взял в правую руку автомат и громким командирским голосом спросил:

– Кто здесь христиане?

– Здесь все христиане! И все готовы умереть!

Выйдя на полшага вперёд, выкрикнул рыжеволосый паренёк с синяком на пол-лица.

– Мы вас не боимся! Ясно?

– Христиане, поднимите руки!

Не обращая на него внимания, скомандовал Лейтенант.

Все заключённые молча подняли руки, не отрывая глаз от Лейтенанта и его Миротворцев.

– У меня ещё один вопрос, – нарочито медленно произнёс Лейтенант.

Укороченный миротворческий автомат покачивался в его руке в такт словам.

– Поднимите руки те, кто верит, что Христос прощает кающимся любые грехи, включая…

Он запнулся, глубоко вздохнул и продолжил.

– Включая убийства, пытки, работорговлю, расстрелы пленных и массовые казни мирных жителей?

– И ещё изнасилования…– дополнил своего командира стоявший рядом Фельдфебель по прозвищу Кирпич.

– Если по-настоящему каются – Он всё прощает! – снова ответил за всех рыжеволосый.

– А ты прощаешь? – спросил Лейтенант, глядя ему в глаза. – То, что ты готов умереть, я уже понял, а как насчёт простить?

Рыжик смотрел на Миротворцев в упор, сжав кулаки, не понимая, в чём подвох.

– Бог прощает, и мы должны простить! – ответила за всех тоненькая девочка, лет четырнадцати, протиснувшаяся с задних рядов.

– Да. Должны простить, – негромко повторил за ней Рыжик.

– Ну, тогда у нас есть шанс.

Лейтенант обернулся и прокричал в сторону бараков:

– Всё! Можешь выходить!

Через секунду оттуда появился Илия, одетый в миротворческую форму и подстриженный на армейский манер.

Толпа подростков замерла, в изумлении глядя на него и не веря своим глазам.