Побег от прошлого (СИ)

По пути домой… ну, по крайней мере, к тому дому, в котором мы были вынуждены остаться на ночь, я восторженно кручу головой, с интересом разглядывая дома и магазины, окружавшие меня со всех сторон. К сожалению, район, где я нахожусь, далек от центра, так что ни здание Парламента, ни известный на весь мир Биг Бен я так и не увидела. Но и того, что было у меня перед глазами, оказалось достаточно. Иду не тем путем, которым тогда шла к универмагу, а срезаю угол через небольшой парк. Что бы ни рассказывал Эль, город и правда замечательный. Мысленно отмечаю, что стоит как-нибудь съездить сюда просто отдохнуть и вволю нагуляться, осмотреть все местные достопримечательности и…

Мысль внезапно обрывается, потому что в этот момент я выхожу на ту улицу, где мы остановились, и моим глазам, наконец, предстает этот столь нелюбимый Элем дом. Вчера, в полутьме я его практически не разглядела, зато сейчас все вижу прекрасно. И ведь с виду вроде дом как дом, ничего особенного. Ну старый, ну потрепанный, ну в окружавшем его железном заборе не хватало почти половины прутьев, но на этой улице многие дома могли похвастаться тем же. Два соседских дома по одну и по другую сторону от этого, кстати, также пустовали, как и несколько домов на другой стороне дороги. Конечно, у меня предвзятое отношение, но я упорно чувствую исходящий от нашего дома негатив. Я бы ничуть не удивилась, если бы узнала, что все пустующие ныне дома опустели как раз после того, как были убиты хозяева этого дома, и его влияние начало распространяться на соседей, как какая-то чудовищная эпидемия…

В гостиной стоит все такая же тишина, что была и до моего ухода. Эль все еще спит, вальяжно развалившись на спине и свесив с дивана руку. Ну что ж, спит и пусть спит, а я займусь готовкой. Хотя, пожалуй, это слишком сильно сказано, ибо чтобы пожарить котлеты особого ума не надо, а больше-то все равно ничего нет.

Уже через полчаса котлеты съедены, немытая кружка из-под кофе стоит на столе, а я, сытая и вполне довольная жизнью, полна сил и готова к новым чудовищным откровениям. Но так как мой единственный возможный собеседник мирно дрыхнет, а будить его сейчас будет каким-то совсем уж запредельным свинством, я иду на второй этаж.

Там бесцеремонно сую нос в первую попавшуюся комнату, очевидно когда-то принадлежавшую мужу и жене. Двойная кровать, большой комод, зеркало на стене, прикроватные тумбочки – типичные атрибуты среднестатистической супружеской спальни. Любопытство – страшная сила, так что я, забыв обо всех приличиях и моральных нормах, лениво роюсь в немногочисленных находящихся тут вещах, покрытых толстым слоем пыли, но это занятие мне быстро наскучивает.

Вторая комната на этаже, как нетрудно догадаться, принадлежала бабушке. По крайней мере, комод, полный старомодных ночных рубашек и прочих вещей, старенькая библия, пухлый томик которой лежит на трюмо, явно свидетельствуют в пользу этой версии.

Покончив с досмотром всех помещений второго этажа, я застываю перед лестницей на чердак, ибо не совсем уверена, что имею право туда заходить. Ведь Эль как-то говорил, что терпеть не может, когда кто-то заходит в его комнату. А чердак этого дома, как ни крути, тоже когда-то был ею.

- А, была не была, - машу рукой я и уверенно поднимаюсь наверх.

Вот уж какая комната ни при каких условиях не могла соответствовать ничьим даже самым скромным представлениям о жилом помещении. Крошечная комнатушка площадью от силы семь-восемь квадратных метров с продуваемыми насквозь дырявыми стенами, практически голым полом и потолком и маленьким окошком, пролезть в которое взрослому человеку вряд ли представится возможным. Даже Миса с ее миниатюрным сложением вряд ли протиснется. Две кровати, стоящие друг напротив друга у противоположных стен по обе стороны от окошка, маленькая не то тумбочка, не то столик, два жалких латаных коврика у каждой из кроватей и лампочка под потолком – вот и все убранство.

На смену шоку от увиденного пришло справедливое негодование из-за тогдашнего решения властей, передавших опеку над детьми неизвестно кому. Хотя я не слишком люблю детей, но это просто не лезло ни в какие ворота.