Побег. По двум сторонам океана (СИ)

— Подожди, дай я хотя бы провожу тебя до дому, — крикнул огорчённый Пьер, боясь, что с Софи может что-нибудь случится. — Молодой девушке не принято ходить одной по улицам.

— Ничего со мной не случится. Анна же с детства постоянно одной ходила, и всё с ней было хорошо, — оглянулась Софи. — А если про меня подумают что-то не то, так меня это не волнует. Ты же не думал о чужом мнении, когда бежал из дому или убивал гаапи, так почему я должна заботиться о нём, если хочу просто погулять по улице?

Она, встряхнув волосами, выпрямила спину и оправилась домой, до которого было очень далеко идти. Навстречу ей шли знакомые и незнакомые любители почесать языками. А про свою безопасность она не беспокоилась, Софи умела постоять за свою жизнь и честь не только словами.

***

Софи медленно бродила по улицам. На душе у неё было тяжело. Ей было больно от того, каким человеком оказался любимый и прекрасный Пьер. “Бросил родную семью, лгал приёмной, а потом совершил не одно убийство… Какой же наивной я была?” — винила себя в доверчивости Софи.

Но Пьер был намного лучше, чем половина её знакомых. Она не видела в нём никакого злодея, а только несчастного человека. “Имею ли я право судить Пьера и определять какой он человек, если я не была на его месте, и не могу сказать, как же поступила бы я?” — спрашивала себя Софи.

Пьер не скрывал самобичевания, рассказывая, как он смог допустить смерть своих друзей и любимой девушки. Он ощущал свою вину за всё совершённое, даже за побег из дома. Только в убийстве гаапи он не видел себя виноватым… “Кто-то должен стать судьёй” — вертелись слова друга у Софи. — Если бы Пьер не наказал их, то они бы никогда не понесли наказание.

Пищу для размышлений Софи давала и Анна де Ландро. Софи давно знала невесту Пьера. Она всегда с ней виделась, когда приезжала в Париж к родственникам, а Анна частенько бывала в Лионе, где жила родня её мамы. С детства Анна была не такой, как остальные дети. В ней как во взрослом человеке жила ненависть и злоба на людей. Иногда Софи задавалась вопросом, как же добродушная Изабелль может считать лучшей подругой, почти что сестрой, такую девчонку как Анна? Но с родными и близкими Анна была самой доброй дочерью и прекрасной подругой. Любовь не умирала в девочке, не смотря разрушающую ненависть, жившую в ней.

Софи не удивлялась, что подруга её кузины смогла бы убить человека, который несколько часов назад стал её врагом. Софи изумлялась тому, что Анна пошла спасать семью своего раба и заклятого врага.

После возвращения домой Анна сильно изменилась, Софи не видела в её взгляде никакой больше ненависти и злобы. Она ни кого больше не винила в своих бедах, она стала помогать матери не только на фабриках, но и в разных фондах. Софи ещё в детстве хотела сблизиться с Анной, узнать её поближе, но девочка не подпускала к себе “дочь и внучку шлюхи”, если она и терпела Софи, то только из-за подруги Изабелль. Сейчас Анна стала другой, но невозможно теперь было понять, что таится на душе у неё, она была словно закрытая книга, таившая в себе множество тайн.

***

Софи не заметила, как добралась до дома. Во дворе её уже ждала Анна. Софи пыталась понять, хороших или плохих новостей ждать от Ландро, но Анна была непроницаема.

— Астора Виперана не было дома. Мы вечером с мамой вновь поедим к нему, — ответила она.

— Я поеду с вами, — сказала Софи. — Я лично хочу поговорить с Випераном.

— Хорошо, тогда мы заедим за тобой.

Девушки присели на скамейку. Софи хотела поговорить с Анной насчёт предстоящего разговора с генералом Випераном, другом покойного Алексиса, но все её мысли были сосредоточенны только на Пьере.

— Что с тобой случилось? Ты какая-то кислая? — поинтересовалась Анна.

Софи взглянула на знакомую:

— Пьер рассказал мне всю правду. Я не могла даже подумать каким человеком он был.

— Он тебе сам всё рассказал, по своей воле? — удивилась Анна. Она помрачнела, сдвинула брови, мерзкий комок подкатил к горлу, который Анна никак не могла сглотнуть. “Пора “, — призналась она себе с неимоверной болью выдавила. — Всё, что он сказал про меня, чистейшая правда. Пьер ничего не выдумывал и не преувеличивал.

— Ты так спокойно могла отдать приказ бандиту — убить надоедливого мальчишку или девчонку?

— Да, — прошептала Анна и почувствовала, как её спина и руки покрываются потом, голос начинал срываться, — человеческая жизнь была для меня ничем. Если бы Алан согласился на убийство, то я возможно не одного бы Экене лишила бы жизни.

Анна тяжело вздохнула и согнулась вниз, руки сжались в кулаки. Нечасто Софи её такой видела.

— Я была обиженна на весь мир, — горько произнесла Анна. — Считала себя самой правой, а свои поступки самыми верными. Но когда зло возвращали мне моими же словами или действиями, то я называла это несправедливостью. Я замечала зло во всех, себя же я считала чуть ли не святой. Мне доставляло удовольствие от того, что я обладаю властью, имею силу, а другие по сравнению со мной никто. Анна Ландро рядом с близкими и Анна де Ландро рядом с врагами были совершенно разными людьми.