Побег. По двум сторонам океана (СИ)

— Да ты хоть знаешь, что говорят про эту Софи? Знаешь, кто её мать и бабушка? — прошелестел он, взирая на Пьера таким взглядом, будто Пьер с помощью волшебства превратился в магического несуществующего животного.

— Да, я всё знаю, и первое время даже верил в это. Я также познакомился с её бабушкой и мамой, прекрасные и милые женщины они.

Луи стукнул ногой по полу, так что задрожал весь дом.

— Ты хочешь себе репутацию разрушить? — закричал он. — Пойти под венец с дочерью женщины, о которой вся страна грязные сплетни слагала, а бабка которой так на самом деле имела по сто любовников в год? Почему ты не мог выбрать девушку из своего окружения на подобии Анны де Ландро?

Пьер тяжело вздохнул и потряс головой.

— А ты, отец, ни капельки не изменился. Такой же сноб, помешанный на чести.

— Хочешь себе жизнь всю испортить? Эта сейчас у вас конфетно-медовый период, ты ничего не замечаешь, что творится у тебя за спиной, а каково потом будет, когда весь город станет шептаться о тебе? — потерял выдержку короля Луи и вознёс руки к потолку. — Господи, спасибо, что хоть фамилию этот глупец поменял, хоть род Лоре не опозорит.

Пьеру было смешно смотреть на отца, но меж тем, ему было грустно. Он чувствовал только отвращение к отцу.

— Знал бы ты, кто был моей первой любовью… — протянул Пьер. — Пап, а если бы сейчас вся Франция затрепетала, что, например, твою жену Луизу родители нашли в водосточной канаве? Как бы ты к этому отнёсся? Тут же бросил бы маму, ведь союз аристократа с отрепьем вредит чести?

Луи передёрнулся весь от такой мысли.

— Кончено же нет! — воскликнул он. — Но, Пьер, ты сын маркизов. Потомок двух древних родов, твоя жена должна носить такую же голубую кровь. Такова твоя судьба. Так тебе предначертано.

Пьер отходил к двери.

— Отец, кровь у всех одинаковая — красная и легко проливающаяся от ран. — Пьер сказал устало. — Ты сейчас опровергаешь свои слова, сказанные недавно. Ты говорил, что был отдать всё, лишь бы твой сын был счастлив. Твоя жизнь превратилась в пустоту без меня… Но как оказалось, титул и честь рода гораздо важнее единственного сына. Ты продолжал жить эти одиннадцать лет полноценной жизнью, ведь маркизовское достоинство ты сохранял.

— Отец, мне жаль тебя, — печально произнёс он. — Смысл человеческой жизнь заключается не в выполнении установок, заданных обществом, у каждого свой путь, своя чаша с нектаром. Твоя любимая маркиза Анна, не очень-то радуется жизни. Я с ней сталкивался и в детстве, и в юности, она всегда была мрачной и злой. А вот Софи Дюшен, заклеймённая жестоким прозвищем, умела и умеет радоваться жизни. Ей ни нужны никакие титулы и славы. Знаешь, что такое для неё честь? Честь — быть верной своим близким и стране, быть справедливой, признавать свои ошибки, не обвинять других, если виновата она. В Софи тоже течёт эта “голубая” кровь, но ей важна не связь с напыщенными голубокровиками или королями-предками, жившими сотни лет назад, а связь с людьми, которые живут сейчас и которые ей дороги!

Пьер собирался уходить. Луи молча взирал на него, продолжая смотреть на него снизу вверх. Он был разочарован в сыне. Пьер потянулся к ручке двери, но внезапно остановился.

— А хочешь, я расскажу во всех красках и деталях, как я жил?

Луи не желал ничего слышать. Но Пьер уже открыл рот. Он обрисовывал отцу жуткую картину, когда приходилось попрошайничать вместе с бродягой и разбойников Одноглазым Аланом, а заодно в лохмотьях петь песни на потеху толпе.

— А мне немного приятно было спать под открытым небом, когда с высоты на тебя смотрели миллионы звёзд, — сладко говорил Пьер.

Он рассказывал отцу о том, как начал познавать любовь. Как смущался от одного взгляда дикарки по имени Мейкна. Как ухаживал за девушкой и что чувствовал к ней.

— Я думал, что она станет моей женой, — признался он.

Пьер не скрывал от Луи, как гнул спину на плантации Фикса наравне с его рабами. А потом вкалывал на двух стройках и прислуживал старой умалишённой бабке.

— Я мог ограбить какого-нибудь богатея или залезть в чужой дом и вытащить всё добро, чтобы обеспечить себе нормальную жизнь. Но, что поделать, честь не давала мне так поступить… Признаюсь, папа, мне даже понравилось работать на стройке. Я принёс людям добро. Одним людям построил дом, где они будут жить, а для других — церковь, где люди смогут просить о помощи Бога и благодарить за исполненные молитвы.

Луи лишь фыркнул. Он не понимал, как Пьер может говорить так спокойно, когда сам захотел опуститься до уровня рабов.

— Спасибо, что хоть фамилию сменил, — презрительно ответил он.

Пьер подождал, что ещё скажет ему отец. Но Луи гневно молчал.