Побег. По двум сторонам океана (СИ)

— Бревно никто не трогал, дабы мы могли отомстить. За всё время только отец Абени и Юны, а также эти клуши осмелились проникнуть на нашу землю, но их смерти хватило, чтобы отомстить за наших родных. Жаль, только что Абени уничтожили не мы, а Бомасейн. А Юна, к нашей горечи жива-здорова. Но жалостливые мольбы о помиловании от их папаши нас повеселили, — улыбнулся Джеро. Этераяма пожал отцу руку. — Во все времена нашей главной работой был — промысел, лишь со временем добавился присмотр на территорией. Но нужно же нам было каким-то образом внушить нашим детям и внукам ненависть к гаапи, которых они никогда не видели, но которые забрали жизнь у их дедушек и дядей. Вот поэтому вам и рассказывали про охрану земли от гаапи. Так было надо, вы, дети, не должны забывать жертвы ваших отцов и дедов. Знаю, это подло, мне ведь некоторое время приходилось обманывать и родного сына.

Юноши, оказавшиеся первый раз в отряде, с ошеломлёнными лицами слушали Джеро, им ещё никогда так прямолинейно не рассказывали правду об отряде каби.

— Значит жизнь Чунга, жизнь моих родителей и сестёр оказалась напрасной по сравнению с вашим великим желанием отомстить? — вымолвил Экене. — Или же вы забыли, что и наши смогут пройти по этому бревну?

— Нет, не забыли, — сказал Джеро и вспылил. — Чунг был глупцом, попытавшимся установить мир с Гаапи, но его жестоко обломали. Он заслужил смерть.

— Моя семья тоже заслужила смерти?

Джеро замолчал, не зная, что сказать Экене. Но Этераяма взял слово сам:

— А вот в их смерти виновник — ты, Экене. Твои родные сделали, то, что сделали бы другие родители и старшая сестра — бросились спасать неразумного сына и братишку, рискуя собой. Вот и поплатились свободой и жизнью. Кто просил тебя бежать на помощь предателю? За сношение с гаапи ему должны были кишки все выпустить, но благодаря Бохлейну и Шониириде этот подлец всё ещё жив и трахает вторую гаапи. А насчёт Марани — так разбирайся со своим Пьером.

Он разлёгся возле костра и вздохнул:

— И как ты мог простить лжеца и убийцу, отправится потом и на его спасение? Ладно бы враньё, но он же позволил твоей семье погибнуть! Как ты можешь думать хорошо о тех гаапи, хоть они слабые женщины и дети? Не забывай кто их мужья и отца! Они забрали жизнь у моих бабушки и дедушки, убили сразу троих моих дядей. Я никогда с ними не сталкивался, но не смогу за это простить гаапи, на их детях лежит кровь родителей.

Экене отодвинулся от Этераямы и сказал:

— В отличие от тебя у меня на плечах есть голова. Я умею отличать невиновного от виновного, а не слепо вешать на всех клейма и люто ненавидеть. Это же так хорошо и легко, обвинить во всех бедах козла отпущения и жить спокойно, ни о чём не задумываясь. А заодно можно и садистские наклонности проявлять, ведь так, Этераяма? — наклонился он к нему. — Признайся всем нам, что тебе просто нравится поливать грязью гаапи, унижать слабых. Я припоминаю твоё отношение к Юне, которая даже слово дурного тебе не сказала. А как ты на охоте себя ведёшь, странно, что до сих пор не выстрелил в человека!

Этераяма вскочил на ноги, он хотел врезать в Экене. Но Джеро остановил сына:

— Сядь, оставь Экене в покое. Лишь сейчас он узнал правду о каби, вот и бесится. А ты, Экене, замолчи. Если ничего не знаешь, и только несколько лет назад сумел почувствовать себя тинуваку, не задавайся.

Мужчины и юноши молча наблюдали спор. Первым интересно было посмотреть, чем же закончится словесная потасовка Экене и Этераямы, вторые боялись встревать в чужую разборку, опасаясь гнева Этераямы и Джеро. В голове у парней до сих пор вертелись первые слова Джеро о мести, ради которой тинуваку допустили смерть своих соплеменников.

Экене видел их озадаченные лица в пламени костра и сурово промолвил:

— Джеро, говоришь, что я ничего не знаю. Отчасти с тобой я согласен. Но есть кое-что, о чём я знаю, в отличие от моих ровесников. Пожалуй, сегодня настало то время, когда и другие должны узнать настоящую историю Тинуваку. Когда давно жили два лучших друга Йекини и Швэйло…

Затаив дыхание и разинув рот, юноши напряжённо слушали Экене, не веря своим ушам. Они то и дело спрашивали Джеро и других каби: “Это правда?”. Каби пытались оборвать Экене, заткнуть ему рот. Но его невозможно было остановить. Он рассказал приятелям всё, что знал сам про историю двух племён.

— Это ложь! — воскликнул Этераяма.

Экене хмыкнул и покосился на него:

— Этераяма, ты хоть слышишь, как по-детски глупо звучат твои выкрики?

Экене встал, взял свой лук и вещи и пошёл прочь.

— Остановись, я запрещаю тебе покидать отряд! — крикнул Джеро.

Экене повернулся к нему и тихо произнёс:

— Я же сказал тебе несколько лет назад, что не выполняю приказов.

***

Дорогу освещал тонкий полумесяц и лишь малое число звёзд. Но и без их помощи Экене знал путь домой. Кровавая дорога к племени Гаапи всегда стояла у него перед глазами и никогда не забывалась.