Побочное действие

Противно. Привкус на губах и то отвратительный, горький и с гнильцой, точно в рот попало что-то испорченное. Совсем чужой, с окаменевшим незнакомым лицом доктор двигался медленно, как погрузочный робот в ангаре. «Твоя привязанность – тоже запись?» – так и подмывало задать вопрос, но Мэл молчала. Руку с оружием начинало неприятно тянуть, боль отдавала в позвоночник, пришлось упереться локтем в колено. Дверные створки поехали в стороны. Сид поднялся.

– Выстрелишь в спину? – усмехнулся с неожиданным спокойствием, явно провоцируя. У Мэл зачесались вдруг пальцы, она куснула себя за губу, чтобы вытерпеть.

– Отправить бы тебя на остров. У местных пиратов есть грот, где они между пытками испытывают на пленниках всякую дрянь. Прямо как ты на мне, только на этот раз, боюсь, ты не оценил бы прелесть результата.

Сид Эммет шёл по коридору, стараясь не отклоняться от прямой линии и не шататься. Доктор знал: за ним наблюдают, и ещё пытался сохранить остатки если не чести, то хотя бы гордости. Перед ним сами собой открывались двери, ровно тех коридоров, что нужны были по дороге в ангар для челноков. Ни дверью больше. Створки схлопывались за спиной; внутри у доктора клокотала ярость – ему не позволили даже собрать вещи. Бесполезное чувство – яснее ясного, но Сид ничего не мог с собой поделать.

– Дьявол, – выругался он, когда за один пролёт до цели открылась не центральная дверь, а аварийный люк. Последний, конечно, тоже вёл в ангар, но Эммет не считал, что заслужил такое бесцеремонное обращение.

– Мстительная стерва, – бормотал он, выбираясь из люка на ступеньки. Примитив примитивом: всего лишь ряд из тонких металлических скоб, вделанных в вертикальную стену, всё бы неплохо, но до пола больше десятка метров. Высоты Сид, мягко говоря, опасался, но делать было нечего, пришлось по-паучьи вцепиться в верхние скобы. Шажок вниз. Нога удачно нашла опору – всё хорошо, только пот совсем залил глаза, щиплет, как кислотой. Ещё шаг – сказывается нервное напряжение последних дней, кто вообще сказал, что предательство – это легко? Легко врать и изворачиваться, вертеть обстоятельства так и сяк, а потом стоять под прицелом допотопной пукалки? Легко трястись в страхе, до судорог от недостатка кислорода, до…

Очередная скоба исчезла из-под ног, разжались пальцы вытянутой руки. Сид успел сообразить, что отшиб подбородок и, кажется, прокусил язык, проехавшись как минимум по четверти лестницы, а искусственная гравитация станции волокла всё ниже. Доктор отчаянно скользил по металлу, казалось, бесконечно долго, пока фантазия с особой жестокостью рисовала ему самого себя в луже крови у подножия лестницы.

Падение прекратилось, когда предотвратить такой финал было уже почти невозможно. Влажным пальцам вдруг попалась ступенька, они вцепились в неё с напугавшей доктора немыслимой силой. До белизны на суставах, до боли в плечевых мышцах, от которой потемнело в глазах.

– Я сказала: уйти, а не сдохнуть, Сид… – пробормотала Мэл в своём кресле в гостиной-прослойке, бессильно опустив пистолет-пулемёт меж колен. Пальцы доктора Эммета наконец разжались, казалось, по чужой воле. До пола оставалась одна скоба, а до стартовой ниши с челноком – пара десятков шагов, но док всё стоял, разглядывая ноющие ладони с красно-белыми отпечатками. Пытался понять, каким чудом сумел удержаться, но так и не понял.

Эбби ещё спала. Когда сработал механизм двери, даже не шелохнулась, а ещё раньше вытянулась из скукоженной позы во всю длину дивана и вроде бы расслабилась. Где-то в другом времени мучили её сестру, одно лицо и кровь, зеркальное отражение с самого рождения. Мордовали и использовали как вещь, куклу для развлечений и похоти. Мэл пока не знала, что делать со второй близняшкой. Такой же занозой в сердце сидели Сектор В и эксперименты на людях, но на них для начала можно попробовать ввести хотя бы временный запрет. Законным путём, через Правительство, тех же людей, кто дал добро на спасение владелицы корпорации Харт. В конце концов, был же отец хоть немного прав, когда говорил: она всё-таки его дочь, а значит, хватка у неё семейная.

А пока – спать. Спальня рассчитана на одного, диван занят, поэтому устроиться придётся в кресле. Здесь оно широкое, уютное и вполне вместит одно измотанное и избитое тело прямо с ногами. Только сдёрнуть с плеча потяжелевший MP5, неловко содрав задубевшим от пота ремнём кожу на запястье, и сунуть пистолет-пулемёт в сейф ко второму трофею.

– Будь добр, не снись мне, пожалуйста. Ничего я тебе больше не должна. Не тебе… – шепнула Мэл возникшему перед глазами лицу со шрамом, что рассекал бровь и кожу вдоль всей левой половины головы.

Сон навалился почти сразу, как только Мэл коснулась виском мягкого подлокотника, что заменил ей подушку.