Побратимы Гора

— Да-а-а! — протянул я. — При виде такой картины остается немного сомнений в том, что тебя хорошенько выпороли.

— Это не смешно, — возмущенно сказала она.

— Очевидно, били с кайловым хлыстом, — предположил я.

— Да, — глотая слезы, подтвердила рабыня.

Некоторые следы ударов все еще были заметны на ее коже.

— Я думала, что я ему нравилась, — всхлипнула она.

— Ты все еще жива, — напомнил я.

— Он отобрал мою одежду, поставил на колени и привязал меня к столбу для порки! — пожаловалась она.

— Это весьма обычная процедура в стойбищах краснокожих для их бледнолицых рабынь. Кроме того, Ты же не хотела бы испачкать кровью свою одежды.

Она сердито посмотрела на меня.

— Во время порки, он перебросил твои волосы на грудь? — уточнил я.

— Да.

— Это также было сделано, для того чтобы не смягчать удары, доставшиеся твоей спине, — объяснил я.

— Несомненно, — вынуждена была согласиться Виньела.

— А кроме того, Кэнка не хотел, чтобы на твоих волосах осталась кровь.

— Конечно.

— Надеюсь, Ты не думаешь, что Ты — первая девушка, которую когда-либо выпороли?

— Нет.

— Очевидно, Ты не смогла выдержать порку на коленях, опустив голову, не так ли? Поэтому тебя и привязали к столбу, — объяснил я.

— Да, не смогла, — согласилась она. — Он сбил меня с колен почти первым ударом. Я начала кричать и крутиться. Наверное, я, доставила немало удовольствия женщинам краснокожих, что стояли вокруг и наблюдали за поркой.

— Они ненавидят белых рабынь, — пожал я плечами. — Он просто обожают наблюдать за их избиением.

— Когда я не могла больше кричать, он бросил меня там лежать.

— Значит, Ты получила свое наказание?

— Да, меня наказали.

— Как рабыню?

— Да, как рабыню.

Я улыбнулся. Это было очевидно первой настоящей поркой, которой подверглась прежняя мисс Миллисент Обри-Уэллс, прежняя дебютантка из Пенсильвании. Похоже, наказание получилось не только телесным, но также и моральным, теперь она чувствовала себя еще более униженной. Хлыст не только причинил ей боль, но и ужаснул и шокировал ее.

— Ты кажетесь оскорбленной, — усмехнулся я.

— Да.

— Почему?

— Я была выпорота.

— Тебе хотелось бы повторить этот опыт?

— Нет, — ужаснулась она. — Нет, только не это!

— Значит, опыт, оказался поучительным?

— Да.

— Ты поняла, за что была выпорота?

— Я плохо нарезала мясо, в степи, — признала она.

— Васнаподхи предупреждала тебя, — напомнил я. — Ты не приняла ее помощь. Ты никого не слушала.

Виньела сердито дернулась, стоя в пыли на коленях, и уставившись на свои крепко связанные запястья.

— Ты вызвала недовольство своего хозяина. Радуйся, что твое наказание не было более суровым, чем небольшая порка.

Виньела озадаченно посмотрела на меня, со слезах на глазах.

— Тебя, могли скормить слинам, — предупредил я.

Она задрожала, представив себе подобную перспективу.

— Ты забыла, что симпатичная Виньела, всего лишь рабыня?

— Он даже не отдал мне мою одежду, — пожаловалась она.

— Сейчас у краснокожих время праздников, — объяснил я рыжеволосой. — Уверен, что Ты видела немало белых рабынь, ходящих по стойбищу раздетыми.

— А еще он оставил меня связанной, — показала девушка свои стянутые запястья.

— Возможно, это небольшое дополнительное наказание, — усмехнулся я.

— Мне стыдно, — всхлипнула она. — Я хочу спрятаться. Пожалуйста, позвольте мне скрыться в вашем вигваме.

Я рассматривал ее.

— Выпоротая рабыня, — презрительно сказала Виньеле белая темноволосая женщина, в бесстыдно коротком платье, и ошейнике рабыни клана Висмахи.

— Ты можете войти в вигвам, — позволил я Виньеле.

— Спасибо, — прошептала она, и поползала внутрь. Кувигнака остался снаружи. Он расстелил на земле и прибил колышкам три шкуры кайилиауков, и одну за другой, чередуя свои усилия, начал скоблить их. В данный момент все стойбище было покрыто обрабатываемыми шкурами, частыми рядами стояли шесты с перекладинами, на которых были развешены пласты мяса кайилиаука. Это — обычное зрелище летнего стойбища краснокожих. Мясо оставляют на два или три дня на солнце хорошенько провялиться, этого будет достаточно для его консервации. Но на ночь мясо снимают и прячут, чтобы защитить его от ночной сырости.

В вигваме Виньела легла животом на одеяла, и заплакала, положив голову на связанные руки.

— Ты хочешь пережить еще одну порку? — спросил я у плачущей девушки.

— Нет, — сказала она сквозь слезы.

— Значит, Ты хочешь стать хорошей рабыней?

Она посмотрела на меня красным от слез глазами.

— Не стоит так расстраиваться, — постарался я успокоить ее. — Просто помни, что Ты — всего лишь рабыня.

— Кэнка ударил меня, — простонала она. — Он выпорол меня.

— И он сделал это превосходно, — заметил я.

— Да!

— Ты думала, что можно безнаказанно вызвать недовольство своего господина? — поинтересовался я.

Она посмотрела на меня снизу вверх.

— Я вижу, что Ты именно так и думала, — засмеялся я. — Зато, теперь Ты получила хороший урок.

— Я была избита! — снова заплакала рабыня.

— Твое чувство оскорбленного достоинства не подобает рабыне, — сказал я. — Я считаю, что тебе надо немедленно избавиться от него, чтобы в дальнейшем избежать долее суровых наказаний.

— Более суровых? — ужаснулась она.