Почему Беларусь не Прибалтика

И Беларусь, и Прибалтика после коллапса социализма и распада СССР столкнулись со структурным экономическим кризисом. Но в Беларуси оставшаяся после Союза крупная промышленность была осознана как национальное достояние, а её сохранение стало национальной стратегией. Александр Лукашенко пришёл к власти на простом обещании «запустить заводы».

Для возрождения промышленного производства Беларусь в середине 1990-х годов отошла от стандартного пути реформирования бывших социалистических стран. Была заблокирована приватизация крупных предприятий, фабрики и заводы в условиях кризиса получили финансовую поддержку от государства. Государственный сектор сохранил доминирующие позиции в экономике.

При этом в работу белорусской промышленности были привнесены рыночные механизмы, в стране был разрешён частный бизнес, которому созданы все институциональные условия для развития. В результате, согласно докладу Всемирного банка 2016 года, Беларусь входит в десятку стран мира по проведению реформ, благоприятных для бизнеса, а в рейтинге простоты ведения бизнеса Doing business занимает 37 место из 190 стран[41].

Беларусь, пусть не сразу, а только после прихода к власти Лукашенко пошла по тому самому китайскому пути, на который не смог встать весь Советский Союз.

Обе страны отказались идти против человеческой природы и бороться с частной собственностью, однако «контрольный пакет» в экономике остался за государством. Большая промышленность Белорусской ССР не была передана в частные руки в 1990-е годы и прошла программу технологической модернизации в 2000-е, оставаясь госсобственностью, и теперь, опровергая все догмы о неэффективности государства, как собственника, является конкурентоспособной на рынке.

Причём не только на внутреннем и даже не только на российском: на минских заводах «Атлант» и «Горизонт» производят холодильники и телевизоры под брендами известных западных производителей, которые экспортируются в Западную Европу. Экспорт наукоёмкой промышленной продукции в Западную Европу — это выдающееся явление не только для постсоветских республик, но и для всей Восточной Европы.

В 90-годы Беларусь бросила все силы на сохранение своего индустриального потенциала и теперь может поставлять на внешние рынки бытовую технику и продукцию машиностроения, а не гастарбайтеров.

Другие постсоветские республики в 90-е годы бросали силы на уничтожение большой промышленности, в результате все различия между ними сейчас сводятся к тому, что европейская Прибалтика поставляет чернорабочих в Европу, а только стремящиеся в Европу Молдавия или Грузия — в Россию.

В Минске же после 11 вечера пустеют улицы — редкая для двухмиллионного города картина. Опять же это связано с тем, что все советские заводы выжили и работают — именно они формируют ритм жизни белорусской столицы.

«Хочется ещё раз подчеркнуть: в середине 90-х годов Беларусь не отказалась от рыночных реформ, но проводила реформы иного типа, чем остальные постсоветские страны. Беларусь проводила реформы, но они имели целью сохранение и развитие крупной промышленности, а не малого и среднего бизнеса при продаже остатков крупных заводов иностранным инвесторам, как произошло в странах Балтии, Польше или Венгрии», — пишет белорусский политолог, директор Центра проблем европейской интеграции (Минск) Юрий Шевцов. По мнению Шевцова, ключевым условием успешности белорусских реформ стала ориентация на Россию: «В 90-х годах Беларусь попробовала разные варианты. Закрепиться на рынках, расположенных за морем. Выстроить независимую от России систему получения сырья из региона Каспия и Персидского залива, опираясь на прибалтийские порты (Балтийско-Черноморский коллектор). Переориентироваться на европейский рынок. Но при всех этих вариантах Беларусь гарантированно теряла основную часть своей промышленности, что было хорошо видно по тенденциям начала 90-х годов. Единственным путём сохранения крупной промышленности оказалась однозначная ориентация внешнеэкономической активности Беларуси на Россию»[42].

По меркам Восточной Европы и постсоветского пространства сохранение индустриальной модели экономики на фоне всеобщей деиндустриализации — это действительно экономическое чудо.

Среди постсоциалистических стран региона схожая с белорусской экономическая история была только в Чехии (характерно, что в Чехии тоже не смогли закрепиться у власти националисты), сохранившей статус одной из самых развитых европейских стран с преобладанием крупной индустрии в структуре экономики.

Чехия сумела спасти, адаптировать к рыночной экономике и модернизировать оставшееся после социализма производство в первую очередь за счёт стратегического сотрудничества с Германией: соседство с одной из крупнейших экономик мира и преодоление застарелой, исторически обусловленной вражды с немцами позволили чехам сохранить рабочие места, избежать массовой трудовой миграции населения и, как следствие, сохранить потенциал для развития, который, для сравнения, потеряла соседняя Словакия.