Почему коровы не летают?

Голос этот был сухим не оттого, что у Валентины Игоревны был плохой, черствый характер. Он высох за долгие годы работы в архиве, как высыхает цветок или древесный лист между страницами книги.

— Здравствуй, Валечка! — проговорил дядя Вася льстиво.

— Это кто? — удивленно переспросила та. — Николай Николаевич? Павел Романович?

— Не узнаешь? — смутился и расстроился дядя Вася. — Это же я, Куликов Василий!

— А, Вася! — обрадовалась Валентина. — Богатым будешь!

— Это бы неплохо, — вздохнул Куликов. — Да только никак не получается… сама знаешь — трудом праведным не наживешь палат каменных!

— Ну, у тебя еще все впереди, какие твои годы… А ты что звонишь-то, Вася? — спохватилась Валентина. — Небось по делу? Я слышала, ты частное агентство открыл?

— Ну, как быстро у нас слухи распространяются! — проговорил дядя Вася. — Вообще-то есть такое дело! Бездельничать не привык, а так все же при деле, и заработок какой-никакой…

— А тебе, Вася, опытные сотрудники не нужны? Я ведь скоро тоже на пенсию выхожу, а пенсия у нас сам знаешь какая, на нее особенно не разгуляешься!

— Ты? На пенсию? — переспросил Василий Макарович. — Не может быть! Ты же еще молодая!

— Ой, Вася, не болтай! — усмехнулась Валентина. — Ты льстить никогда не умел, так что и не пытайся, поздно учиться! А вот насчет работы для меня подумай.

— Ну, это можно обсудить, — неопределенно ответил Василий Макарович. — Хорошие специалисты всегда нужны. А пока не могла бы ты мне посмотреть в своем архиве — нет ли у нас чего-нибудь на фамилию Саловушкина. Ирина Михайловна Саловушкина. Пишется не через «о», а через «а».

— А что конкретно ты хочешь найти?

— В общем, сам не знаю, — признался дядя Вася. — Может, у этой Саловушкиной в прошлом какой-то криминал был. Может, хоть привод за нарушение общественного порядка или штраф за неправильную парковку или за неправильный переход улицы… ну, хоть что-нибудь поищи! Ты же понимаешь…

— Ладно, Вася! — вздохнула Валентина. — Старым друзьям надо помогать. Конечно, у меня и без тебя работы хватает, но попробую поискать. Тебе к какому времени нужно?

— Ну, Валюша, сама понимаешь, чем раньше, тем лучше. Лучше всего вчера…

— Ну ты даешь! Ну ладно, постараюсь. У нас ведь, к счастью, все архивы на компьютер переведены, так что это не так уж трудно будет и очень много времени не займет. Только ты не забудь, что обещал мне насчет работы помочь!

Для разговора дядя Вася удалился в комнату, оставив меня на кухне мыть посуду после завтрака. Но он по телефону всегда разговаривает очень громко, так что если выключить воду, да еще приоткрыть дверь на маленькую щелочку…

В общем, про эту Валечку я уже слышала — тощая такая тетка прилично за сорок, а может, и к пятидесяти… По внешнему виду — старая дева. А дядя Вася ее Валюшей называет, разговаривает ласково. Еще вздумает ее к нам на работу взять — хороший, говорит, сотрудник не помешает, место всегда найдется… Уж не мое ли место он ей хочет предложить? А что, у меня ни опыта, ни образования специального, меня он вечно ругает, а тут — опытный сотрудник, капитан милиции, старый, проверенный товарищ! А уж она-то сумеет сделать так, что меня уволят. Это как свекровь с невесткой — две бабы на одной кухне нипочем не уживутся!

Тут телефон снова зазвонил. Ишь ты, как расстаралась, просто каштаны из огня таскает!

Услышав женский голос, Василий Макарович проговорил:

— Куликов слушает!

— Скажите, как официально, — рассмеялись в трубке. — Да это я, Валентина! Капитан Трубникова! Теперь ты меня не узнал?

— Ну, значит, оба разбогатеем, — усмехнулся дядя Вася. — Ну что, Валечка, неужели уже нашла? Есть на нее какой-то криминал?

— Нет, Вася, — ответила Валентина со вздохом. — Никакого криминала не нашла на твою покойницу.

— Это жаль, — проговорил Василий Макарович разочарованно. — Я надеялся, что будет хоть какая-то зацепка… постой, а откуда ты знаешь, что она покойница? Труп же пока не найден?

— Что значит — не найден? — удивилась Валентина. — И что значит — пока? Ты, Вася, что-то путаешь. Эта Саловушкина уже два с лишним года у меня в архиве хранится, в разделе подозрительных смертей… труп почти сразу нашли, как она утонула…

— Постой… — перебил ее дядя Вася. — Ничего не понимаю. Объясни толком. О чем ты говоришь? Какой труп? Почему два с лишним года? Она же только три дня как пропала!

— Три дня? Почему три дня? Вот, у меня здесь имеется архивная запись больше чем двухлетней давности. Саловушкина Ирина Михайловна, одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года рождения, утонула в Финском заливе во время купания около пансионата «Сосенки», где она находилась на отдыхе…

— Чушь какая-то! — проговорил Василий Макарович. — Может, это другая Саловушкина? Однофамилица моей?

— Ну уж нет, Вася! — заверила его Валентина. — Фамилия редкая, не Иванова, не Петрова и даже не Коновалова. Соловушкиных-то немного, а тут еще через букву «а». Это вообще редкость. И имя с отчеством тоже совпадают…

— Да, и год рождения тоже…