Почему любовь ранит? Социологическое объяснение

Смущение — психологическая черта, но ее этиология часто имеет социологическую основу. Я предполагаю, что это не редко вызывается наличием двух структурных принципов, находящихся в конфликте. В рассказе Ирэн желание сохранить определенное представление о себе берет верх над защитой собственных интересов. Это происходит потому, что ее представление о себе не предшествует романтическим взаимоотношениям, а, скорее, становится тем, что необходимо обсудить и установить в их процессе. Самооценка зависит от ценности, которая должна быть установлена межличностно. Иначе говоря, она должна обсуждаться в конкретных взаимоотношениях, в которых проявление независимости человека и его способности уважать независимость другого, т. е. не предъявлять ему требований, постоянно находится под угрозой. Обратите внимание, что «давление» воспринимается как угроза независимости и для того, на кого оказывают давление, и для того, кто его оказывает. Культурным лейтмотивом, который определяет и составляет здесь ценность является независимость, которая, в свою очередь, объясняет, почему требование обещаний воспринимается как проявление «давления» (идея, которая могла бы показаться странной, скажем, в викторианской Англии). Эта идея имеет смысл только в том контексте взгляда на личность, где обещания рассматриваются как ограничение свободы, т. е. свободы чувствовать себя завтра иначе, чем сегодня. При условии, что ограничение свободы рассматривается как незаконное, просьба о принятии обязательств толкуется как отчуждение свободы. Эта свобода, в свою очередь, связана с определением отношений в чисто эмоциональном плане: если отношения являются результатом свободно ощущаемых и свободно отдаваемых эмоций, они не могут исходить из нравственной структуры обязательства. Поскольку эмоции формируются независимо от разума и даже от воли, поскольку они воспринимаются изменчивыми, но, что еще более важно, исходящими из уникальной субъективности и свободной воли человека, требование связать свои эмоции с будущим становится незаконным, поскольку оно воспринимается как угроза свободе, которая присуща чистой эмоциональности. Таким образом, при взятии обязательств есть риск принуждения сделать выбор, не основанный на чистых эмоциях и эмоциональности и, в свою очередь, отчуждающий личную свободу.

Я бы предположила, что в той мере, в какой мужчины в эпоху модернизма усвоили и самым решительным образом практиковали идеологию независимости, независимость проявилась как своего рода символическое насилие, которое становится все более естественным и трудным для восприятия. Следовательно, независимость находится (и должна оставаться) в основе программы по эмансипации женщин. В одном из интервью 25-летняя Аманда сказала следующее:

Я была с Роном в течение двух лет, и за эти два года я ни разу не призналась ему в любви. И он никогда не говорил, что любит меня.

Корр.: Как вы думаете, почему?

Аманда: Я не хотела первой говорить об этом.

Корр.: Почему?

Аманда: Потому что, если ты говоришь об этом, а другой человек не испытывает к тебе тех же чувств, ты становишься более слабой стороной; он может рассердиться на тебя за это; или воспользуется этим; или отдалится в результате.

Корр.: Как вы думаете, он не говорил вам этого по той же причине?

Аманда: Не знаю. Возможно. Хотя, знаете, я думаю, что мужчины, по определенным причинам, обладают большей свободой сказать это. Я считаю, что и мужчины, и женщины знают, что мужчина может сказать это первым, у женщины нет такой свободы. Женщина не оттолкнет мужчину, если он признается ей в любви, тогда как мужчина запаникует и подумает, что она хочет кольцо и белое платье.

Мы также можем взять пример из «Секса в большом городе», который многие считают руководством по современным неблагополучным отношениям. Кэри спрашивает: «Почему же ты никогда не говоришь, что любишь меня?». «Потому что я боюсь, — ответил мистер Биг. — Боюсь, что, если я скажу „я люблю тебя“, ты подумаешь, что я собираюсь на тебе жениться»[355].